– Чепуха какая, – с отвращением промолвила сухопарая. – Разврат, скажешь тоже. Молодая Пон жена честная. И ни с кем она не блудила. Пон в ней никогда не сомневался. А чтобы толков не было, к гадальщику сходил.

– К Читающему или к Видящему? – Вот теперь Шан заинтересовался уже всерьез.

– К Видящему. И прямо так его обо всем и спросил. А тот прямо так ему и отвечает – мол, не крушись на пустом месте, жена твоя честная, всем бы такую, и бесов или там оборотней в твоем доме нет. Иди себе поздорову и ни о чем не тревожься. Скоро вся эта бесовщина сама собой прекратится. И правда, дня четыре прошло, и все наладилось. И вот вам мое слово: уж не знаю, что там было такое, но никакие это не бесы, а молодая Пон – женщина честная.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Шан.

У него были на то основания. О бесовщине в семействе Пон он знал получше прочих. Вдовушка-свекровушка, сударыня не только не первой, но даже и не второй молодости, закрутила шашни с соседским лоботрясом, маменькиным сынком тридцати примерно лет от роду. За все эти годы парень ни разу не работал, однако сладко ел и мягко спал, ухитряясь находить себе сторонние источники дохода. С той же вдовы Пон он столько денег надоил, что и вчуже вспоминать тошно. Время от времени он стращал ее своим уходом, и вдова была готова одарить его чем угодно, лишь бы удержать при себе. Деньги, оставленные мужем лично ей, быстро пришли к концу, и злополучная свекровь не чаяла, как и извернуться, чтобы и руку в семейные деньги запустить, и чтобы вышло вроде как и незаметно. Сын – что, сын – простота, и к тому же работает рассыльным при лесной управе, день-деньской на службе. А вот невестка… она, змеища, все время дома, при детях, при хозяйстве. От ее пригляду недохватку в кошельке так просто не скроешь. Да и вообще – женщина женщину всегда разгадает.

Поймет невестка, что у свекрови дружок сердечный завелся, беспременно поймет… сраму-то, сраму не оберешься! А если не просто поймет, а отбить решит? Она ведь моложе, красивее…

И ополоумевшая от страсти вдова решила выжить невестку из дома. Ни в битой посуде, ни в сгноенной одежде, ни в дохлых мышах не было и тени сверхъестественного. Да и в болезнях невестки – тоже. Трудно ли подлить невестке в чай нужную травку? Свекровь хотела выставить жену сына порченой – авось сын избавится от этакого сокровища. А когда не удалось, принялась трезвонить по соседям, что в доме бесы завелись – не иначе, на невестку позарились. Трудно сказать, что еще ей взбрело бы в голову, чтобы сохранить при себе молодого любовника, не надумай он, что денег, полученных от вдовы, ему мало. Он решил попробовать себя на ниве мошенничества. По мелочам это с ним бывало и раньше, и до поры сходило с рук, так что красавец обнаглел и определенно зарвался. Шан его как раз и ловил. И поймал, разумеется. А там, петелька за петелькой, ниточка за ниточкой, размотались все его делишки. Вскрылась и история с мнимой бесовщиной в доме Пон. Деньги вдове вернули хотя бы отчасти, крепко штрафанув в пользу невестки, сыну вменили впредь присматривать за матерью как следует, чтобы более не чудила – тем для семейства Пон дело и кончилось. Безобразия вдовы остались тайной следствия. И то сказать – как такое обнародовать? Это ведь не только свекровь, это всю семью ославить. Дочки подрастут – кто их замуж возьмет? Болтовня о бесах в конце концов забудется, хоть и не сразу – а от такого бесчестья не отмоешься…