– Хорошо еще, что молодой Пон догадался в храм сходить, а потом к гадальщику, – рассудительно сказал Шан. – Сразу все домыслы своротить на корню.

– Так отчего и не сходить, – откликнулась “капуста”, огорченная тем, что ее версия о бедствиях в доме Пон не встретила одобрения.

– Ну, не знаю, – не без умысла ввернул Шан, – я вот гадать не хожу. Как меня в двенадцать лет на гадание мать сводила, так с тех пор ни разу и не был.

– Ну и зря! – воскликнула толстушка. – Вот мастер Фай, он тоже гадать не ходит – а почему? Узнать, что тебя ожидает – ну вот чем плохо?

– Верно, – поддержала ее “капуста”. – Я вот часто гадать хожу. Было бы денег побольше, так и чаще бы ходила, и не к Читающему – к Видящему. Но оно и так хорошо. Приходишь, усаживаешься, гадальщик к тебе со всем почтением – и выслушает, и ответит, и все как есть разъяснит.

И тут Шан понял.

Трудно было бы не понять.

Отцы, сыновья, мужья, братья – все они покидают дом с рассветом. Кто ходит на службу, кто сидит дотемна в своей мастерской, кто таскает бревна, кто обчищает карманы… неважно, при законном они деле состоят или нет, главное, что при деле. И при должном разговоре. С покупателем словом ли перекинуться, помощника ли отлаять за нерадивость, перед другими ли ворами удачей похвалиться, с собратьями по ремеслу новые заказы обсудить, налоги ругнуть – уж их все ругают… и только к вечернему времени вернуться домой. К своим женщинам. И начать честить их болтушками и балаболками. А как же еще? Ведь приходишь домой – и начинается! Без умолку трещат, просто без умолку! И добро бы о чем толковом, так ведь нет же! Там и слушать-то нечего…

Да, у Шана в семье все по-иному. И у Забияки. И… все верно, не у всех так. Но у многих. Слишком у многих. Жены, матери, сестры, дочери – да просто сожительницы, в конце концов… что они видят, час за часом крутясь среди котлов и сковородок, корыт с замоченным бельем, метелок и скребков для пола? Час за часом, день за днем – на хозяйстве, при детях… горизонт смыкается до размеров кухни, и пригоревший ужин разрастается до размеров горной вершины, погрызенный мышью мешочек с крупой – настоящее событие, а то и катастрофа… вот только мужчины отчего-то так не считают. Им неинтересно слушать, как правильно залатать прохудившиеся штаны или чем лучше вывести блох у кошки, пока она не нанесла их в дом.

И ведь спроси у этих мужчин, самое малое, семеро из десяти скажут, что любят жену. Что души не чают в дочке. Что всего себя положат ради матери или сестры. И что занятнее всего – обычно это правда. Что поделать, уж такая у них любовь – она не желает слушать.