И понеслась лодка в дали дальние…

Отчего и не понестись – по течению да с полным парусом попутного ветра?

Уже и Тье, заявив: «Не хочешь – как знаешь, сам выпью, мне же больше достанется!» – удалился за другой столик, уже и Най расправился со своей порцией и заказал еще половину, а рассыльный все распинался о своей грядущей удаче, и в особенности о завтрашнем повышении. Рагу в пылу разговора было им забыто совершенно, и он то и дело отхлебывал вино прямо из кувшина, не закусывая. Не в чарку же ему наливать, в самом деле. Из чарки пришлось бы пить по-настоящему, а убывает вино в кувшине или нет, со стороны незаметно. Шан старательно булькал и фыркал, прилежно хмелея с каждым новым глотком, а Кин выслушивал его разглагольствования, ахал и поддакивал.

На этот раз первым покинул помещение не Най, а Тье, успевший за это время довести вконец деморализованных им купцов до полного безъязычия.

– Эх, жаль, глаза больше желудка, – весело посетовал он, глядя на едва ополовиненный им пирог. – Хозяин, ты мне все-таки заверни с собой…

Хозяин, вопреки собственным словам, все-таки завернул для несносного посетителя остаток пирога. Оно, конечно, не по правилам – но сейчас главное не правила соблюсти, а как можно скорее избавиться от разудалого стихийного бедствия!

Тье шутовски раскланялся с хозяином и вышел за дверь. Най продолжал невозмутиво чистить и поедать стрелку.

План приближался к завершающей стадии.

– П’жалуй, м-м-ммне п’ра, – промычал Шан, приподымаясь с сиденья и вновь тяжело плюхаясь на него. – Ид-ти… мне идтти п’ра, г’вв… рю!

Он оперся обеими руками о столешницу, своротив кувшин, и кое-как воздвиг себя в вертикальное положение.

– Да куда ты такой пойдешь? – возразил Кин. – Постой, я помогу тебе… вот так…

Он обхватил подгулявшего рассыльного за плечи и повлек его к выходу.

Ну не убийца, а просто загляденье! Сам ведет сыщика к месту своей поимки. Умилиться, да и только.

Распахивая перед собой дверь, Шан успел услышать, как Най подзывает хозяина, чтобы расплатиться.

Представление продолжается!

Улица встретила Шана душными сумерками. Они сгустились совсем еще недавно, и раскаленная мостовая медленно и неохотно отдавала накопленный за день жар. Прохлада еще даже не угадывалась, и только тяжелая от усталости листва распростерлась в ожидании ночной росы.

Шан с усилием потер лоб.

– Д… душно… – старательно выговорил он, еле ворочая языком. – Неп’рядок. Окна открыть надо… п’нимаешь? Окна. Пр… ик… пр’ветрить…

Чтобы проветрить улицу, Шан с неожиданной силой вывалился из объятий гадальщика и принялся отворять окна «Невода». Снаружи, само собой.