Финкельштейн вдруг пришёл в замешательство.

– Простите, мэм…

– Принеси сюда ультраскоп. Ну же!

Юноша густо покраснел, глаза его потерянно забегали. Торжествующая ведьма не помедлила с разъяснениями.

– Он рассказал нам в общих чертах всё, что видел сам или что мы ему успели сообщить. Но был один важный эпизод, Крис, о котором этот парень сейчас не упомянул. Ты бегал в полицию и не можешь его помнить. Но помню я. И точно уверена, что тогда Бен был настоящий, ибо сам, без инструкций и подсказок, собрал ультраскоп.

Финкельштейн провозился почти час, старательно собирая сложный прибор. Поначалу Энвер забавляло наблюдать за молодым светлым магом, который, закусив губу и покрываясь испариной, подгоняет детальку к детальке. Но, несмотря на отсутствие опыта и сноровки, парень действовал чётко и последовательно. Чем и навевал скуку. Энвер, всё-таки ожидая в душе просьб о помощи, занялась другими делами. Она успела сходить и разузнать насчёт еды, провести небольшую ревизию инструментов и снадобий и подштопать рубашку (руками!) к тому моменту, когда раздался ликующий крик:

– Готово!

Энвер оторвалась от шитья. Сияющий от удовольствия стажёр стоял, вытянувшись по струнке, у стола, на котором поблёскивал поверхностями собранный прибор.

– Всё сделал?

– Как есть, мэм! – отрапортовал парень.

– Верно ли? Мне стоит проверять?

– Проверяйте, мэм!

Девушка махнула рукой.

– Собрал – молодец. Теперь дуй направо до конца коридора – там кухня – и забери наш обед.

Стажёр тряхнул головой.

– Я мигом!

Удовлетворённая колдунья вернулась к своей почти починенной рубашке… как вдруг раздался страшный грохот. Он мгновенно превратился в шум; шум лениво рассыпался на отдельные звенящие куски и наконец дозвучал высокой дребезжащей нотой. Окаменевшая ведьма дослушала её, потом о-очень медленно повернулась лицом к стажёру. Леденящее душу зрелище предстало перед чародейкой: «злодей» Финкельштейн, застыв нелепой скрючившейся горгульей, с ужасом взирал на плоды своей неловкости – раскатившийся по всему полу мусор, в котором сведущий человек мог без труда опознать останки ультраскопа. Несколько секунд тишина, опустившаяся на эту сцену, казалась могильной. Затем Бенджамину показалось, что он слышит отдалённый свист закипающего чайника: это разом позеленевшая от гнева ведьма выпускала воздух сквозь плотно сомкнутые губы.

– Я случайно, – выдавил Бен. – Я к двери… а он на краю… я задел бедром… а он наклонился…

Свист перешёл в шипение.