После Битвы у Трех Рек поэты и хронисты, несмотря на богатую историографическую традицию, не знали, что писать о человеке, обратившем в бегство тварей Извне. Карагартцы не могли объяснить поражение Воплощенной, а ульмийцы искали способ рассказать о победе так, чтоб победителем выглядел царь, а не его друг.

Пока Рагдар оправлялся после ранения, Вальдерас откладывал торжества в честь великой победы. Оживала забытая после поединка с Нартором детская зависть, дхармы нехорошо холодили пальцы, и тайный голос нашептывал днем и ночью, что царское имя померкнет рядом с именем паломника, спасшего Ульм от неминуемого поражения. Внезапно победа у Трех Рек оборачивалась личным поражением Вальдераса.

Он расспрашивал Рагдара, но тот объяснял свою власть над стихиями кэльвой.

– И что, – допытывался Вальдерас, – ты теперь в любой момент можешь метать молнии? Может, я зря трачу золото на армию? Если ты один разгоняешь тварей Извне, что тебе войско человеческое…

– Нет, – простодушно улыбался Рагдар. – Если бы все было так просто… Понимаешь, люди не вызывают во мне таких чувств, как твари Извне. А они… Я их так ощущаю, словно они застрявший в теле наконечник стрелы или множество заноз, от которых мне непременно надо избавиться.

– Всей нашей армии они не то что занозами, смертным приговором были! Но от этого ни облачка не прибавилось!

– Я же говорю, дело в кэльве! Против людей я так не могу, как бы глубоко ни погружался! Люди, даже если они мне отвратительны, все равно дети нашего мира. А вот твари Извне…

Опасения Вальдераса разделяли халиты: могущество Рагдара не объяснялось ни происками Запределья, ни поддержкой Четырех из Шести. И если руны Вальдераса еще можно было связать с благоволением Атальпас к последнему птенцу дома Сакхара, то гнев стихий, обративший вспять воинство Защитницы, связать ни с чем не выходило. Это означало лишь одно: появилась сила, равная могуществом Двоим из Шести, если не всем Атальпас.

Природа этой силы оставалась тайной, хоть первый халит провел в беседах с Рагдаром не один час, пытаясь постичь суть кэльвы.

* * *

Когда Рагдар выздоровел, ликовал весь Ульм. Невероятные события Битвы у Трех Рек успели обрасти еще более невероятными подробностями. Тысячи свидетелей взахлеб рассказывали родным и знакомым о чуде, которое явил первый мечник за минуты до окончательного поражения ульмийского царства.

Вальдерас объявил всенародные празднества в честь небывалой победы. Во время царского шествия по улицам столицы среди криков «Ауберат, Ульм» и «Ауберат, Вальдерас» вдруг раздался возглас: «Ауберат, Кханк!», «Ауберат, Рагдар!». И толпа, и даже воины моментально его подхватили.