Слушая, как толпа славит его лучшего друга, как воины в его честь бьют мечами в щиты, Вальдерас одобрительно улыбался, убеждая других и себя, будто все происходит по его воле и с его одобрения. Но где-то под сердцем тяжело ворочалась давняя зависть: шелест дхарм вкрадчиво нашептывал, что это должна была быть его победа, что его имя сейчас должны были славить, что это он трудился дни и ночи три года, оспаривая искусство чарования рун у самих Атальпас. Однако Атальпас снова напомнили, что он как был, так и останется бледнокожим ублюдком, даже назвавшись сыном Солнца, даже постигнув их тайны, не будучи Воплощенным. Все это время Рагдар скитался от храма к храму, выполняя черные работы, не требовавшие ничего, кроме грубой силы и выносливости. Но миг окончательной победы над Воплощенной прославил именно его.

Улыбаясь, Вальдерас стиснул зубы. Он вспоминал, как отступала его армия, как он сам и заклинатели безуспешно сдерживали натиск призванной Стаи, как карагартцы в спину добивали бегущих… Несомненно, случилось одно из самых тяжелых поражений в истории Ульма. Никогда Атальпас не выражали своего благоволения к Карагарту так явственно. И если бы не Рагдар, сейчас бы карагартские гвардейцы утешали ульмийских вдов, а из таверен доносилось бы «Ауберат, Ассанта».

И все это было так – несомненно так! Но Вальдерас вновь, как в детстве, ощущал себя несправедливо обделенным: что бы он ни предпринимал, к чему бы ни стремился, Рагдар всегда оказывался на полшага впереди – ненароком, легко, без усилий, походя, почти случайно и сам того не желая. Вот и теперь: Вальдерас не просто проиграл – проиграл унизительно, поддавшись эмоциям, просчитавшись в своей стратегии, не прислушавшись ни к царскому чутью, ни к предупреждениям Бальвира… Если б не Рагдар… И Вальдерас подспудно, боясь в этом признаться самому себе, даже жалел, что он появился. Уж лучше погибнуть, пожав все плоды своей недальновидности, чем стать царем-невидимкой в глазах собственного народа.

– Ауберат, Рагдар! – доносилось со всех сторон.

– Ауберат, Вальдерас! – выкрикнул Рагдар в ответ. – Ауберат, Вальдерас! Ауберат, Вальдерас!

И толпа подхватила клич своего любимца, но Вальдерас почувствовал еще большее раздражение…

* * *

Близился Кархалт гил Тиншасс. Вестники из Заречных храмов являлись в города, обходили кварталы богачей и трущобы бедняков, дни и ночи напролет возвещая о скором явлении Ахтессы, Звезды Мертвых.

Народы Ханшеллы поминали своих предков ежегодно. Но в Кархалт гил Тиншасс мертвые сами являлись в Заречные храмы: Звезда их царства освещала Поля Вечной Пахоты впервые за последние четыре тысячи лет.