В глазах Энлилля блестят слезы.

– Зачем пожаловали? Поиздеваться?

Хочу обнять его и утешить – но он не поймет. Слишком многое лежит между нами.

– Нет, что вы! Злорадство мне чуждо… Наоборот, пришел извиниться и выполнить поручение Государя. Он искренне раскаивается в том, что произошло в момент его воцарения. Мне тоже жаль – но вам стоит понять: смерть Ноэля Майтреа была неизбежна. Я должен был его уничтожить; он был опаснейшим конкурентом – не только мне, но и вам, между прочим. А Курфюрст вообще имел к этому отдаленное отношение – я его заставил, вынудил, запугал. Так было нужно… Поймите, я сделал великое одолжение – без гибели Ноэля не было бы ни вас, ни меня: его творческий завет затмил бы обоих, а это – равносильно небытию. И наоборот: своим преступлением я обессмертил и ваше, и мое, и, как ни странно, Его имя. Вот почему, возвратившись в прошлое, я поступил бы в точности так же…

Энлилль, мне кажется, вы до сих пор меня не признали – оттого и не улавливаете суть сказанного мною. Приглядитесь. Кто стоит перед вами? Не бойтесь – произнесите мое имя!

Доктор смотрит на меня с непониманием и нескрываемой злостью. Не беда – ему никогда не постичь мотивов моих действий.

– Вы уже представились: Деменцио Урсус; я наслышан – второе лицо в государстве. Чего вы от меня хотите? Что здесь забыли? Эти покои священны – они не предназначены для вашего посещения.

– Я уже сказал: меня прислал Курфюрст – хочет облегчить себе душу. Он скончается со дня на день, и ваше прощение позволит ему спокойно уйти из этого мира…

– Наивный! – Энлилль смеется сквозь слезы. – Из этого мира не дано уйти никому; мы заперты в нем: «Умрешь – начнешь опять сначала, и повторится все, как встарь: ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь»… Но если дело только в моем прощении – передайте ему, что оно даровано. Если он искренне раскаивается, то кто я таков, чтобы отказывать страждущему в душевном покое? – Доктор переминается с ноги на ногу. – Это все? Если да, то ступайте – я вас более не задерживаю!

Нет, Энлилль! Нам предстоит долгий, изнурительный разговор – обо всем и ни о чем конкретно.

– Доктор, поручение Курфюрста – это лишь повод пообщаться с вами. Я ждал нашей беседы целую вечность. Вы так и не ответили на вопрос: кто я? Как меня зовут на самом деле?

Энлилль гневно машет рукой.

– Что вы заладили? Повторяю: вы рекомендовались как Деменцио Урсус. Что еще надо?

– Это неполное имя! Взгляните повнимательнее – неужели не узнаете?

Насторожившись, доктор презрительно озирает меня с ног до головы, как давеча секретарша в Великом следствии. Наверное, думает, что перед ним сумасшедший.