Боже, какой я слабак! Ведь была возможность выбраться из этого ада. Внутренний голос врет: ад не внутри, он снаружи. Что значат угрызения совести по сравнению с тем, что предстоит испытать? Всякая чернь будет указывать пальцами, перешептываться, смеяться: «Смотрите, он мог стать Государем! Герой войны, полководец, красавец, человек чести – а теперь на услужении у Деменцио Урсуса. Точно как Йакиак. Ха-ха-ха, подумать только, какое ничтожество! Жалкая, ущербная персоналия!» Их беззубые рты будут сниться мне целую вечность… Такое же отребье, как Нарохи тогда, на поляне! А уж Ламассу с Настоатом поиздеваются вдоволь. Даже Энлилль будет хихикать в своей душной каморке. И самое страшное: Иненна, несомненно, уйдет к кому-то другому – кому-то более успешному, решительному и целеустремленному, а может – и беспринципному. Скорее всего, к Настоату – он ей явно небезразличен…

Что, голос, скажешь, я излишне параноидален? Спорить не буду – возможно. Но ты должен уяснить одну вещь: бесчестье, общественное мнение, народная молва – вот истинная преисподняя. «Ад – это другие», как и предсказывал Ламассу. А мифические душевные муки, терзания, совесть – всего этого даже не существует: фантазм, иллюзия, зияющая пустота! Их нет – равно как и тебя, мой внутренний демон. Запомни это мгновение: ты был повержен!

Наконец… Наконец! Я подавил эту сволочь, змею, сидевшую во мне – она замолчала. Теперь разум свободен – прочь упаднические, эсхатологические мысли! Трезвым взглядом оцениваю обстановку: не все еще потеряно, есть шансы! У меня шпага – и это самое главное. А у них – то, в чем я столь сильно нуждаюсь. Престол Вечного Города.

Курфюрст стоит, вглядываясь в непроницаемую пелену ночи, любуется огнями Адмиралтейства. На лице – умиротворенная улыбка. Я подхожу сзади, чтобы он не заметил. К тому же, не хочу смотреть в его серые, стариковские, выцветшие глаза – не знаю, страх это, стыд или смущение. Лисаветт, тяжело дыша, зачитывает документ – когда он осознает, что произошло, будет уже поздно.

Медленно, скрываясь в тени, достаю шпагу из ножен – тихо, спокойно, чтобы никто не услышал. Не должно быть ни шороха, ни лязга, ни даже движения мысли! Со всей силы сжимаю эфес – пальцы бледнеют и затекают, изумруды больно впиваются мне в кожу. До сих пор я убивал лишь дикарей, берсерков, кинокефалов и иных тварей – но сегодня совсем другой случай. Сегодня я прикончу главного врага рода людского – и в награду стану Курфюрстом!

Скорее, пока не передумал, пока вновь не стал слабым! Звезда Полынь улыбается мне с небосклона. Вперед! Действуй!