— Да-да, особенно на последнюю, которая погибла, когда я был на совещании у губернатора! — ехидно фыркнул Урусов.

— И свидетели есть? — не менее ехидно процедил Митя… и тут же отчаянно смутился. — Ох, ну конечно… Губернатор…

— А также ваш батюшка, ротмистр Богинский… и еще множество людей. — отмахнулся Урусов. — А управлять зверем, которого никогда в глаза не видел… — он демонстративно повернул к себе морду медведя и посмотрел тому в глаза, медведь только жалобно порыкивал. — …разве что первый, Истинный князь Сим, сын Симаргла, мог. А нынче даже глава нашего рода не сможет! Зато вы, сударь не-Мораныч с собственной марой…

Наверху снова заорали — возмущенно. Ага, не нравится, рыжая!

— Наверняка могли бы! Медведь ведь не обязательно должен быть живой!

— Но медведь-то — живой! — ехидностью тона Митя перещеголял Урусова. — И вы только что меня от него спасли! — это звучало вовсе не благодарностью. — Или думаете, я прикидывался, что меня жрут, обманывал вас, не щадя живота своего? А также ребер и… Чтимые Предки, да у меня так вообще одежды не останется, буду ходить в травяной юбке, как папуас!

— Боюсь, дамы будут возражать… — растерянно пробормотал Урусов. — Во всяком случае, губернаторша, она у нас ревнительница нравственности. Но кто тогда… про себя я точно знаю, что не я… Но если не я… Кто приказывал медведю?

Они с Митей уставились друг на друга, и гримаса тягостного недоумения на лице Урусова один в один отражала разброд, что царил в Митиных мыслях.

— Цыган… — наконец неуверенно выдохнул Митя.

— Сперва вы пытаетесь обвинить меня, теперь оскорбить весь наш род? — нахмурился Урусов. — Какой-то цыган сделал то, на что не всякий Кровный Симарглыч способен?

— А может, он Симарглыч и есть! Может, его украли в детстве! Цыгане! — крикнул Митя.

Взгляд княжича стал совершенно… зверским. Можно даже сказать, звериным, как у медведя.

— Где он, кстати? — немедленно преисполнился деловитости Митя. Огляделся… Цыгана нигде не было! — Сбежал! — ахнул он.

— Да что ж вы меня, совсем за бескровного держите! — возмутился Урусов, повернулся и зашагал за угол дома. Прижимая локтем ободранный бок, Митя захромал за ним… и встал как вкопанный перед открывшимся за углом зрелищем.

Цыган сидел на земле и… осторожно и аккуратно, робко даже… почесывал за ухом урусовскую рысь. Та довольно жмурилась.

— Раиса! — возмущенно вскричал Урусов.

Рысь открыла глаза, заполошно рыкнула, поджала хвост и… ухватила цыгана зубами за запястье, всем видом изображая строго и неподкупного стража. Цыган зашипел от боли:

— Ай, чтоб вам еще немножко о своем поговорить, паны Кровные, паны ясные, а цыгана не трогать! Глядишь, мы б с этой пушистой гожо чайо[22] и договорились бы!