Корень схватил Прыгуна за шею, оторвал его от Синеглазки, даже не обернувшейся, встряхнул, строго смотря прямо в глаза зверька, увядающего под этим взглядом. Тут Прыгун опять учудил. Лизнул своим длинным, тонким, шершавым языком Корня прямо в губы, вызвав этим смесь удивления, растерянности и брезгливости у Корня и смех у всех, это увидевших. После этого Прыгун, по-хозяйски, перелез на плечи Корня, да так и остался на них, не спуская глаз с Чумы и Синеглазки, следя за одной – одним глазом, за другой – другим. И от вида этих, не согласованных глаз тошнило.

Появился Сумрак, опять стал набивать свой Мешок трофеями.

Битва продолжалась.

– Готовьте отход к ручью, – сказал Белый, не сводящий глаз с горизонта.

Словно в подтверждение его слов, из портала вывалился полупрозрачный Ронг в своей призрачно-черной броне, но с белым знаком Триединого во всю грудь, и Шепот Ливня.

– Что? – спросил князь, видя их растерянно-виноватые лица.

– Мы… тут… ненароком…

– Одним словом, – прервал его Ронг, – мокрый сезон мы начали! Ошибочка вышла!

– Отход! – закричал Белый, поднимаясь на стременах. – Полный отход! Уходим в Скрепел! Розовые слоны!

Последняя фраза предназначалась Ронгу и Шепоту. Слова из дурацкой песенки Агронома про незадачливого мага, что путал заклинания.

По накатывающей волне Змей под тысячу всадников ударили магией. От этого удара не только Змеи, но Безликие побежали к городу. Сотни людей были уничтожены за мгновение. Вой от боли сотен глоток умирающих оглушил. Пустошь горела, коробилась, лопалась, била молниями и трескалась от мороза. И все это – разом. Попавшие в буйство магии люди метались, отчаявшись найти выход из ловушки, отчаявшись спастись.

Белый показал Змеям свой козырь. Хлопнув им по носу.

Люди Лебедя опять бросились вперед, подбирая раненых и павших, хватая оружие и трофеи, срезая, срубая седла с коней, отрубая ноги убитым коням, если видели на них подковы, тащили с людоедов шлемы и броню, ловили мечущихся живых коней. Трофеи скидывались к ногам Сумрака. Но куча не росла, исчезая в Мешке Путника. А вдвоем с Ронгом они вообще собрали все, до последнего гвоздя, наконечника стрелы и даже самих древков сломанных стрел, копий, разбитых щитов и рукояток топоров.

Отходили в беспорядке. Но и людоеды больше не решались атаковать, скапливаясь за перепаханной магией Пустошью.

Небо стремительно темнело. В пыль упали первые, тяжелые капли, возвещая, что лето кончилось. Наступил мокрый сезон. И сплошной водопад с небес подтвердил это.

* * *

Жаль, что «водяное перемирие» бывает лишь в сказках. Война продолжалась даже в этом потопе, третьи сутки непрекращающегося ливня. Скрепел залило. Ливневый водоотвод был забит и разбит еще при осаде и штурме города Змеями. Город превратился в бочку, заполненную грязной ледяной водой. Вода не уходила даже через разбитые стены и ворота. И не потому, что пробоины были перекрыты завалами, что они для воды? А потому, что за стенами города – такой же потоп. В котором, по сплошной воде, текла река людоедов.