Мне стали задавать вопросы на языке рантов – просто фрагменты из перехваченной болтовни.

Я формулировал ответы. Согласно собственному пониманию.

Примерно через месяц подтвердилось, что с пониманием у меня все хорошо, даже слишком: мои ответы – после обратного перевода – надежно коррелировали с аутентичными.

Так, опираясь на «бытовой» тезаурус, мы перешли к анализу и синтезу более сложных высказываний. Ошибались, уточняли, снова ошибались, ошибались опять – и, разумеется, продолжали работать. Мы узнали, как ранты друг друга приветствуют и как прощаются; записали смех и ругательства; выяснили, что звуковая последовательность «флот вторжения» на самом деле означает «флот-есть-плацдарм».

Постепенно ошибок становилось все меньше: предсказательная сила росла – гипотеза превращалась в теорию.

Конечно, никакой естественный язык, даже свой родной, невозможно «расшифровать» полностью. У нормального, психически здорового человека процесс познания занимает всю жизнь. Точно так же и наша группа на протяжении последних пяти лет уточняла лексику и семантику языка рантов.

Кстати, «рант» – это самоназвание их расы. С патриотизмом у ребят полный ажур: популярное обращение в дружеской беседе – «ты-есть-я-суть-рант-утверждение». Самое страшное оскорбление – «ты-есть-рант-отрицание».

Они вообще во многом похожи на нас. Даже диапазон голосов совпадает: примерно между 80 и 1100 герц. Очень странно было слышать, как пилоты кораблей поют на два голоса, по радио. Для песен у них особый диалект, без постоянных утверждений-отрицаний в конце высказываний. Судя по всему, официальная развлекательная культура у пришельцев отсутствовала; дружеские попевки оставались уделом фольклора.

Одна из их песен – в обработке хора имени Растеряева – даже стала хитом на Земле. Мы вполне могли бы подружиться.

Жаль, что им не нужны были друзья…

Мы пытались вступить в переговоры.

«Ефремова» к тому времени давно сожгли, но рядом – по космическим меркам, конечно, – болтались две из двенадцати автономных станций исследования облака Оорта: зонд к Проксиме отправляли не наугад, тропинку натоптали.

Передача по гравиканалу – почти мгновенна; затем радиосигнал четыре с половиной часа добирается до черных кораблей.

«Ты-есть-я-суть-разум-утверждение-утверждение!..»

Дежурные побежали будить своих командиров.

Фактор неожиданности мы утратили.

Идиоты. Будь у нас тогда хоть капля мозгов, мы немедленно ввели бы по всей планете режим радиомолчания – настолько, насколько это вообще возможно. Мы бы заткнулись, закусили удила и клепали оружие. До прямого столкновения оставались годы.