Рокгаллер промолчал, что-то сложное я завернул, Альбрехт же без всякой связи сказал вдруг:

– Сэр Ричард, а вам придется принять ту главную любовницу Скагеррака. Или главная теперь герцогиня Херствардская? Тогда самую-самую главную. Верховную, так сказать.

Рокгаллер предложил:

– Может быть, им какие-то особые титулы давать? Мидл-любовница, биг-любовница, гросс-любовница.

– Или просто по номерам, – предложил ехидно Альбрехт. – Первый – самый высокий, остальные борются за первое место.

– А если, – заикнулся Рокгаллер, – принять за…

Я оборвал:

– А насчет подъема сельского хозяйства ломать головы уже не хочется? А на тему чужих любовниц рассуждать готовы до утра?..

Альбрехт воскликнул в наигранном изумлении:

– Сэр Ричард, но это же дело государственной важности!.. Любовница императора здесь чуть ли не главнее вашего лорд-канцлера!..

– Главнее, – поддержал Рокгаллер. – В здешней империи любовницы руководят даже кабинетом министров. И вообще всем.

– Даже императором, – сказал Альбрехт и посмотрел на меня многозначительно. – По закону ночной кукушки.

Я возразил веско:

– Мы выше, потому что христиане. У христиан другие законы. Хоть мы и хреновые христиане, но это не мы виноваты, а Ева, согрешившая с генетическим преступником, однако мы боремся!.. И даже с кукушечничеством.

– Как? – спросил Рокгаллер с жадным любопытством хорошего хозяйственника.

– Раздельные спальни, – сообщил я холодно. – Исполнил свой неприятный долг – и сразу в свою отдельную нору!

Альбрехт слушал с непроницаемым лицом, потом, весь такой же невозмутимый, повернулся ко мне.

– Сэр Ричард, так как насчет той… Жанны-Антуанетты? На взгляд Тайного Совета, хороший шанс.

Во мне моментально ощетинилось нечто злое и древнее, словно и у меня предками были какие-то совершенно дикие питекантропы, а то и вовсе кистеперые рыбы.

– Ах, даже Тайный Совет обсуждал? Еще бы, это не скучный проект прокладки торгового пути в маркизат Черро!