– Идем. Тебе тоже не стоит в наши дела лезть.

– Свалились же вы на нашу голову.

Костыль напоследок выкрикнул:

– Была бы голова, а то так, чугунок пустой!

Холодов с Теребовым прошли в большой дом. Лестница не снаружи, а внутри, вместо сеней просторная зала, ковры, в окнах цветное стекло, лавки резного дерева. Сразу видно, не бедно жил боярин.

Теребов остановился у двустворчатой двери, рядом с которой торчал холоп в добротной одежде, с бердышом.

– Гляди-ка, как в Кремле Московском. Стражник у дверей.

– Откуда тебе знать, как в Кремле?

– Оттуда. Бывал я там нередко. Коли бы ты знал, кому мне приходилось служить, с кем запросто речи вести, то спеси у тебя поубавилось бы.

– Чего ж ты такой важный до сих пор в холопах княжеских обретаешься?

– Не с тобой об этом говорить.

– Ну иди, поговори с боярином. Мой тебе совет, веди себя с почтением.

– Угу, конечно. Только учить меня не следует. Совет свой засунь себе сам знаешь куда.

Холодов вошел в большую залу, увидел седовласого мужчину с властным лицом, сидевшего в резном кресле.

– Долгих лет тебе, боярин. – Андрюша слегка склонил голову.

– И тебе долгих лет, холоп, – с насмешкой ответил Кошкин. – Докладывают мне, что вы ведете себя весьма вызывающе. Это вам не по чину и достойно наказания.

– Прикажешь выпороть?

– Могу и строже покарать.

– Я не знаю, какие у тебя отношения с князем Губановым, но наказывать ты будешь своих холопов.