Слеза прорвалась, и хозяюшка, всхлипнув, растерла по щекам тушь. Профессор, не говоря ни слова, протянул руку и нежно коснулся наманикюренных пальчиков. Как ни странно, это возымело действие.

Людмила Александровна взяла себя в руки. Ей было чудовищно обидно вспоминать нынешнее утро, но присутствие родного, способного все понять и поддержать человека придавало силы.

— Вот так-то, милый, — сипло промолвила она и, махнув ладошкой, отвернулась. — Такая у нас власть. Так у нас относятся к женщинам. Хотя, если на то пошло, восемь кредов есть восемь кредов, и клиент, не стану отрицать, оказался на высоте. Мы отработали заказ по высшему разряду, смею вас заверить, но… — янтарный чаек лился мимо чашечки, пятная рыжими клеймами накрахмаленную скатерть, однако хозяюшке было сейчас не до таких pele-mele[27]. Разве позволит себе настоящий мужчина молчать, когда очаровательные глазки практически любимой женщины увлажнены слезами?

Безусловно, нет!

И он разобьется в лепешку, но найдет тему, способную отвлечь неземное создание от горестных воспоминаний…

— Кстати, о кредах, — сказал профессор, светскостью тона отметая даже и намеки на возможность продолжения исчерпавшей себя темы. — Я ведь в долгу у вас, душечка? Вот, не откажите в любезности принять…

— Ах, Anatole! — вспыхнула Афанасьева-старшая. — Ну зачем это, право?!

— Point d'honneur[28]! — внушительно заявил Анатоль Грегуарович, без всяких сожалений провожая взглядом кред-карту, навеки исчезающую за бездонным корсажем petite Lulu.

Нет худшего порока для мужчины, нежели скупость. Кроме того, эти два с четвертью креда уже решительно ничего не могли изменить, а если так, то какой смысл экономить по мелочам?..

Подумать только, совсем недавно кредов было целых шестьдесят семь, и эта сумма внушала уважение. Увы, увы, нет в нашей жизни ничего более бренного, чем креды!

А ведь доктор искусствоведения с самого начала дал себе слово не пускать по ветру наследство Искандера-аги, но употребить с толком. Он и Егорушку захватил с собой, руководствуясь не столько слюнявым буржуазным гуманизмом, сколько трезвым расчетом. Не идти же было в Козу одному-одинешеньку, имея при себе такой капитал… Не дай Бог, какая-нибудь подзаборная шушваль польстилась бы на кровное! Егорушка же, при всей своей придурковатости, плечи имел широкие, кулаки тяжелые, опыт солидный и мог при случае если и не отбиться, то, по крайности, отвлечь на себя внимание лихого человека, обеспечив благодетелю время для отхода…

Эхма, человек предполагает, а рок располагает!

Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Баканурски злую шутку. Он так давно не видел кред-карты, что совершенно забыл о досадной способности кредов уменьшаться в количестве. Что и подвело. Нет, смокинг, безусловно, был попросту необходим, он стоил своей цены даже при том, что из прорехи на спине торчали комья ваты. Но кто сможет объяснить, зачем Анатолю Грегуаровичу понадобился сафьяновый пуфик?! Разгадка этого ребуса могла бы стать делом жизни целого коллектива квалифицированных специалистов…