Это трудное решение было принято еще неделю назад, после долгого и откровенного разговора с дочуркой. Обе Афанасьевы, поплакав, пришли к выводу, что лучшего варианта, сколько ни ищи, не найдешь… Однако все-таки сейчас Людмиле Александровне было слегка неудобно перед мамочкой, против обыкновения не приглашенной в ту ночь на семейный совет.

За окном заверещала тайм-птица.

Прошелестели невесомые шаги в коридорчике, и в гостиную, сверкая глазками, блистая зубками и задорно встряхивая очаровательным вымечком, впорхнула Нюнечка.

И Анатолю Баканурски сделалось решительно не до завтрашней аудиенции и тем более не до господина главы Администрации. Где там! В этот миг он молил Господа об одном: дать ему силу хоть изредка поглядывать с любовью на престарелую, что-то назойливо бубнящую дуру…

Тайм-птица вскрикнула в двадцатый раз. И умолкла.

А когда стихли последние отзвуки, в дверь кабинета главы Администрации, из окон которого не было видно домика-бонбоньерки, осторожно, но настойчиво постучали.

Взглянув на подготовленное секретарем расписание вечернего приема, подполковник действительной службы Эжен-Виктор Харитонидис нехотя буркнул:

— Войдите!

Честно говоря, будь его воля, он перенес бы встречу на завтра. День выдался премерзкий, и настроение к вечеру установилось соответствующее. Как всегда, когда приходилось выбираться в туземные трущобы на окраинах, именуемые старожилами Козы «обезьянником». Даже в случае необходимости глава Администрации старался переложить поездку туда на кого-либо из безропотных сотрудников. К сожалению, нынче такой номер не прошел бы. Поскольку именно «обезьянник» юридически считался столицей королевства Нгандвани, вот уже два года как полноправного члена Федерации, а Котлово-Зайцево, опять-таки с формальной точки зрения, проходило по бумагам всего лишь в качестве «поселка, населенного инопланетными гражданами».

Так что сегодняшний выезд был неизбежен. Суд над местным князьком, посмевшим поднять руку на потерпевших крушение землян, никак не мог состояться, не почти его присутствием высший официальный представитель потерпевшей стороны…

В общем, единственное, чего хотелось сейчас подполковнику, так это запереться ото всех и выключиться до утра. Хорошо еще, что Гришенька, словно понимая, до чего муторно хозяину, не стал капризничать, а поужинал безропотно. Он послушно, ложку за ложкой, опустошил до самого донышка фаянсовую мисочку манки, собственноручно сваренной подполковником Харитонидисом, благодарно хрюкнул, облизнулся и, поджав копытца, улегся у письменного стола.