— Ты богато чого не видаешь, Незнающий. Мы объясним тебе все. Но уже теперь знай, — старый Тарас, гордый вуйк рода, старейший из вуйков, тяжело преклонил оба колена, — мы ждали тебя!

Он протянул к Дмитрию руки, посеченные вздувшимися струйками вен.

— Братие! Гетьману нашему Дмитру Незнающему, с неба вернувшемуся, — слава!

— Слава! Слава! Слава! — загремело подворье.

3

ТАТУАНГА. Южно-Тихонинские острова. 14 марта 2383 года

Эй, ты! Да, да, тебе говорю! Стой! Ко мне!

Отвечай без размышлений, ты кто, козел или человек?

Ах, человек… Что-то не верится. Если человек, то почему ты еще здесь?!

Сколько там у тебя на кред-карте? М-да, маловато.

Слушай сюда. Беги в банк, снимай со счета и быстро, быстро, чтоб глаза мои тебя не видели, мотай на Татуангу!

Чего-чего? Нет кредов? Так пойди и заработай! Откуда я знаю, как? Как хочешь! Хоть мозгами, хоть руками, хоть задницей. Собирай в переходах, если не можешь иначе, но купи билет — и лети на Татуангу!

Лениво? Ладно, хрен с тобой! Валяй под мост, дождись запоздалого лоха, сунь под нос доходяге «гуппи» или хотя бы перышко, выбери из лопатника все, что найдешь, выруби клиента, чтоб не развонялся раньше времени, — и в космокассы, и рви когти на Татуангу!!!

А то, что потом все равно найдут, опознают и закроют, так ведь это ж, пойми, потом…

И не надо лепить мне насчет каторги!

Каторга, она, конечно, не мать родная. Но поверь: куда бы тебя ни закинуло, братуха, — в симнельские сизые карьеры, или на цибейковые копи Конхобара, или в пропахшую гнильем ерваанскую крытку, где вши, как рассказывают бывалые люди, с блюдце, тебе нигде и никогда ни разу не придет в голову пожалеть о бездарно угроханных годах. В любой зоне ты сойдешь за авторитета, а на воле тебя не осудит ни один из тех, чье мнение для тебя дорого.

Потому что ты перед ходкой побываешь на Татуанге!

А больше я тебе ничего говорить не буду. Думай сам. Потому что ни слова, ни яркие рекламные проспекты, ни стереоролики даже и в малой степени не способны передать, как пружинит под ногами блестящий черный песок, и как сверкают радужные огни ни на миг не закрывающихся заведений, и какие девушки, покачивая почти ничем не прикрытыми бедрами, гуляют по тенистым аллеям парков, совершенно не возражая против плотненького знакомства, а совсем даже наоборот…