Осматриваться в толпе не было ни возможности, ни особого смысла. Если кто-нибудь захотел бы подобраться к беглецам вплотную — это в любом случае получилось бы без особого труда. Теперь же, в относительно свободном вагоне, Павел невольно обежал взглядом случайных попутчиков.

Парочка пенсионерок, одна с коляской, другая с авоськой, несколько граждан различной степени интеллигентности, стайка студентов в противоположном конце вагона да неведомо как проникший в метро бомж. Ровным счетом ничего подозрительного. Только вот факты и логика плохо помогают от противного посасывания под ложечкой — шестое чувство иногда может обманывать, но игнорировать его крайне опасно. Еще до середины короткого перегона между станциями Павел трижды проклял себя за то, что сел именно в этот вагон. Все здесь было не так. Слишком натужно выли колеса, слишком резко свистел ветер в вентиляции, слишком нервно дергались за окном жгуты кабелей… И, черт возьми, слишком смирно вели себя люди!

Вот что не давало покоя. После того как состав ушел со станции, ни один человек в вагоне не поменял своего положения да и не пошевелился толком…

— Сиди на месте! — приказал Павел, наклонившись к самому уху Тамары, и медленно поднялся со скамьи.

Правая рука его потянула вниз молнию куртки, левая зафиксировалась на поручне… Так, еще раз. Старушки-пенсионерки, интеллигенты с газетами и книжками, мужичок с «дипломатом», двое парней и девчонка вдали, бомж… Кто из них? Стоп, а куда делись студенты с папками и тубусами?

Павел выхватил оружие едва ли не раньше, чем узнал их. Студенты? Как же!.. Трое пришельцев, уже не скрываясь, рассматривали Павла с противоположного конца вагона. Они играючи справились с пятью бойцами мобильной группы, и строить иллюзии относительно лучемета было глупо, но больше противопоставить гостям все равно было ничего.

Вот главный из них улыбнулся шире и шагнул в сторону землян.

— Стоять! — крик Павла перекрыл шум состава, но пришелец не отреагировал. Его спутники двинулись следом.

Стрелять очень не хотелось. Луч мог оказаться бессильным, и тогда Павел потерял бы даже возможность блефовать. Но зачем-то же им нужно было приблизиться! Не могли напасть на расстоянии?

Выхода не оставалось — только опробовать последнее средство. Пусковая клавиша обычно уходила в корпус легко, с мягким приятным щелчком. Но сейчас готовый к привычному движению палец неожиданно встретил на пути несгибаемую преграду. Павел нажал сильнее, потом прибавил еще… Если бы лучемет сработал сейчас, выстрел наверняка ушел бы «в молоко» — слишком сильно дрожала кисть от чрезмерного усилия. Но кнопка оставалась неподвижной, словно была припаяна к рукоятке.