Император застыл, с детским любопытством рассматривая стоящего перед ним человека.
Один из охранников брезгливо отряхнул рукава. Ван Эрлик стоял не очень твердо, глядя куда-то в себя большими темными глазами. Он больше не кричал, рот его был полуоткрыт, на лице застыло отсутствующее выражение человека, блокирующего нервные центры с помощью техники Ли.
Кисти на черно-белом полу стали меняться. Казалось, они разлагаются на глазах. Кожа расплывалась и шла какими-то зелеными пупырышками. Кровавые сколы кости растворялись в мясе. Отрубленная плоть расплылась и потекла, между пальцами протянулись вязкие нити.
Кто-то хрипло вскрикнул. Первый министр Хабилунка привстал, чтобы лучше видеть.
Эйрик ван Эрлик закрыл глаза и рухнул ничком. Потеря крови победила самоконтроль.
На полу тестом, выбравшимся из опары, копошились два зеленоватых комка. Ван Эрлик лежал без сознания, но кровь уже не шла. Культи рук затянулись пузырчатой пленкой и под пленкой что-то ворочалось и хлюпало.
Зеленоватые опарыши, расплываясь, коснулись друг друга ложноножками и слились в один ком. Ком покатился по полу, и там, где он проползал, он вбирал в себя кровь.
Ван Эрлик лежал, тяжело дыша. Смуглая кожа обтягивала канаты мускулов, грудь ходила вверх-вниз. Комок подкатился к левому боку, с негромким чавканьем присосался к коже и стал перекачивать себя внутрь. По телу пробежала судорога. Через несколько секунд прозрачно-зеленая оболочка опустела и обвисла на полу, словно высосанный тюбик из-под питательной пасты.
Руки ван Эрлика по-прежнему кончались культями, но культи эти были уже покрыты розовой и здоровой кожей.
– Пальцы вырастут минут через двадцать, – сказал Трастамара.
Президент Технологической Академии вскочил на ноги.
– Это неслыханно, – сказал он, – генерал Трастамара, ваше поведение во дворце…
Он осекся. Бластер Трастамары глядел ему прямо в лоб. Через мгновение на него были направлены еще два ствола.
– Не шевелись, – приказал Трастамара, – или я проверю, что случится с
Император Теофан стоял, тяжело дыша и переводя взгляд с лежащего без сознания ван Эрлика на застывшего неподвижно президента Академии. Губы его прыгали.
– Какой позор… – прошептал император, – все вы… предатели… проморгали…
В эту секунду внутренние двери кабинета распахнулись, и в них появился принц Севир.
Он был совершенно один, в легкой форме пилота без знаков различия, – форме старого образца, той самой, которая вызвала такие нарекания первого министра. Складки комбинезона на животе были как горка сгнивших бананов, розовые пухлые щеки переходили в двойной подбородок.