Палевые шкуры, алые пасти, обведенные черной полосой — сидят совсем по-собачьи, на полусогнутых, чтобы не прикасаться задницами к холодному снегу. Совсем как обычные собаки. Только гораздо крупнее и гораздо опаснее. И не чешутся. Обычные уже по нескольку раз почесались бы, это точно. А эти сидят и смотрят.

Только пар, вырывающийся из пастей, напоминает, что они живы.

— Брось меч, — снова сказал Мюллер.

Вроде как и не собирался идти сюда для личной встречи. Так что выбор придется делать.

Влад снова посмотрел в лицо мертвого Хозяина. Снова он выиграл. Хочет он, Влад, или нет, но ему придется либо пробиться через этих милых песиков в замок, либо умереть. Проверять, что его ждет в гостях у Курта Мюллера, долбаного немецкого журналиста, совершенно не хотелось.

А так — шанс, отличный от нуля, все-таки есть.

Если совсем не знаешь, что отвечать, говорил учитель географии в школе, ну не помнишь ты, как называется самый высокий водопад в мире, не молчи, называй тот, который знаешь. В действии всегда есть шанс на успех. В бездействии — шанса нет.

— Ты не хочешь это сфотографировать? — спросил Влад. — Тебе большие деньги дадут в Европе — безумный славянин против диких псов. Давай, гонорар поделим. У вас там за что больше платят — за счастливый конец с победой человека? Или зеленые накинут за торжество животного начала?

— Остановись! — теперь Мюллер сменил интонацию, не получилось с просьбой, попробовал приказ. — Мы будем стрелять.

— Я же нужен вам живым, забыл? — Влад взмахнул мечом, чтобы согреться, и сделал шаг вперед.

— Ты нужен живой... А о здоровье речи не было! Не будь дураком!

Влад чуть не шарахнулся назад, когда снег в метре от него вдруг с визгом выбросил белый фонтанчик. С мерзким звуком пуля отлетела в сторону.

— Это предупреждение!

Псы встали на лапы и двинулись навстречу Владу, расходясь в стороны.

— Насрать... — пробормотал Влад. — Пуля дура...

Еще две дуры с визгом ушли в небо справа и слева от него.

— А штык... Штык, ясное дело, молодец. Но меч куда молодцее... — Понимая, что несет чушь, Влад тем не менее не мог замолчать. — Сейчас мы будет делать шницеля по-корейски. Слышь, немец? Ты в Корее собачатину пробовал?

— Это не собаки — волки.

— Тем более...

Оборотни двигались медленно, но неумолимо. Теперь до них осталось всего пять метров. Их трудно было удержать в поле зрения всех одновременно — слишком широко они разошлись.