— Перед тем как мои мозги вживили в ивенка, — сказал Щербатин, — он что-то успел крикнуть мне. Он смотрел на меня так, будто…

— Я знаю, Щербатин. Он сказал: «Ты — это я». Мы не могли знать, что это означает на самом деле.

— Может, оно как-то рассосется со временем?

— Не знаю. Я боюсь, что оно только спит во мне. А потом — проснется и начнет мною полностью управлять. Мы уже ненавидим весь этот мир, а что же будет дальше?

Щербатин протяжно вздохнул в ответ. Уверен, он боялся того же самого.

* * *

В тот день я и Щербатин ушли со службы после обеда, никому об этом не сказав. Он подошел ко мне и спросил: идем? Я кивнул, прекрасно понимая, о чем речь. Хотя заранее мы не договаривались.

Просто оба мы ждали этого дня. Сегодня отправлялся первый специальный рейс на Водавию. Мы обязаны были присутствовать в порту и видеть это.

В полном молчании мы добрались на подземке в порт. Можно было взять машину, но не хотелось оставлять следов. Мы ощущали себя заговорщиками, чужаками, тайными агентами другой нации. Чувство опасности витало вокруг, хотя повода для этого пока не было.

Мы стояли за проволочным забором и наблюдали, как далеко на летном поле готовится к старту массивный, похожий на пузатую бутыль транспорт. Рядом суетились рабочие, сновали погрузчики, ждали своей очереди штабеля ящиков.

— Даже не верится, — проговорил Щербатин, — что скоро эта штука опустится среди водавийских болот.

— Не так уж скоро, — ответил я. — Если вообще долетит.

— Так просто — раз и там. Мы ведь могли бы наняться туда. Тем более с шестым холо… Ты уже старый вояка, будешь командовать дивизией. Ну, я тоже найду что-нибудь…

Я вяло усмехнулся. Это все слова. Мы оба не можем стать цивилизаторами. Нам пришлось бы стать на той земле чужими, а это противоестественно. Мы — свои на водавийских болотах. Эти руки, плечи, голова, длинные волосы — все это появилось там, все это вскормлено среди островов и зыбких топей. Наши легкие привыкли дышать тем воздухом. Мы можем находиться там только в качестве своих, но и это исключено.

— Гувернантку свою тоже заберешь? — спросил я.

— Конечно, я привык к ней.

— Что значит «привык»? — Я с недоумением покосился на него.

— Просто привык. Мы ведь давно встречаемся, с того самого дня. Только раньше это было незаконно, а теперь… Наверно, тоже незаконно. У нее первое холо, она не имеет права заводить семью. Вот, ждем.

— Семью? — остолбенел я. — Щербатин, я не ослышался?

Он с досадой вздохнул: