– А сейчас спать. Вам надо поспать…

Бакушинская помимо своей воли погрузилась в сон, в котором не будет сновидений. Полковник Безусов постоял над ней совсем не долго. В капсуле, заполненной специальным физраствором, пленённая агентесса была погружена в вязкую жидкость по шею. Сотни гибких шлангов-проводов опутали её нагое тело, при взглядах на которое у полковника возникала лёгкая брезгливость. Он потушил подсветку в капсуле и поспешил прочь из лаборатории. Техники уже засуетились, при следующем пробуждении им предстоит заново поддерживать иллюзию с технической стороны. А уж поддерживать нетехническую сторону морока – это задача его, Безусова.

– Оно хоть того стоит? – спросил Кочевник, когда Безусов вошёл в комнату наблюдения.

– Надеюсь, что да, – он уселся в кресло и потарабанил пальцами о столешницу. – Она быстро справилась с шоком. Я думал, придётся терять время на долгие истерики.

– Чудовище, оно и есть чудовище, – зло брякнул Семёнов. – Ещё не известно, что лучше…

– В смысле, пусть бы Масканин её и впрямь обезглавил? – Безусов покачал несогласно головой. – Я понимаю, что сам факт её существования – нарушение законов природы. Но мы не добрались до главного паука в паутине.

– Если он всё-таки есть, – с сомнением сказал Кочевник. – Одиннадцать "стирателей" и пять прекрасно залегендированных нелегалов, это по-моему всё же успех. И плюс Масканин взял живым одного перспективного.

– Я чую, что один паучок затаился. "Стиратели" – это что? Это, по существу, его инструмент. И у меня нет времени и возможностей вести долгую игру. Нужен один точно нацеленный удар. Удар, от которого нельзя увернуться.

– Не знаю… – задумчиво прошептал Кочевник. – У меня нет уверенности, что мы обрезали все ниточки. Мы и так с большим трудом не дали ей соскользнуть в её "великое общее целое".

Безусов не стал спорить. Уверенности что всё прошло, как задумано, у него тоже не было. Бакушинская в отличие от людей не обладала той субстанцией, что на разные лады называют то истинным Я, то духом, то ещё как-нибудь, что в принципе и не важно как называть. Её Я было частичкой всеединой враждебной человечеству сущности, той сущности, что после физической смерти тела-носителя вливала эту частичку обратно в себя. Немалых трудов стоило отрезать индивидуальную частичку, что персонифицирована в госпоже Бакушинской, от её хозяина. И получится ли с Бакушинской сыграть как задумано – это ещё вопрос.

Кочевник тем временем перелистывал журнал медицинского наблюдения за состоянием пленницы. Безусов же задумался, что подготавливаемая им операция совершенно не похожа на все предыдущие. Это будет операция, в которой вряд ли найдётся место привычным контрразведывательным мероприятиям. Ход операции он пока что себе со всей ясностью не представлял, но вот оконцовка, если всё выгорит как должно, обещала стать либо почти что незаметной, либо наоборот очень громкой.