Коленом упираюсь в середину позвоночника. Остатки моего веса сейчас все здесь, на колене. По-видимому, ещё что-то осталось: тварь скулит и рефлекторно выворачивает руки назад, чтобы как-то меня стащить со своей спины. Один конец под правую кисть, заломить руку, зафиксировать локоть. Второй под левую, залом, фиксация… теперь оба конца связать и чуть подтянуть, чтобы клиент дорожил каждым глотком воздуха… три секунды!

Ну, может, четыре.

Встаю на ноги.

Мой инструктор — живой и подвижный зулус Мванга, садист и убийца, — был бы мной доволен. Упаковка конвертом: обе руки заломлены, жгут удавкой обнимает горло. Теперь у твари выбор: или выкручивать себе руки, или задыхаться. Шедевр! Произведение искусства! Вершина заплечного мастерства!

Вот что значит палочная дисциплина и муштра до седьмого пота.

Человек — существо, лучше любого животного поддающееся дрессировке. Нужно только, чтоб дрессировщик соответствовал своему занятию. Это тебе не тигр и не лев там какой-нибудь. Тут настоящее животное!

Зверьём она меня вздумала пугать…

В этих краях, видно, зверья никогда не видели! Кстати, о палке.

Что-то тут рядом с дверьми стояло…

Я возвращаюсь к сараю и быстро нахожу вилы.

Короткий, в половину моего роста черенок, пятёрка стальных, хорошо заточенных зубьев. Отличное оружие! Как это мне раньше в голову не пришло? У меня ведь даже ножа нет… Эх! Чего у меня только нет!

Неделю назад на чудака напоролись. Весь в латах, блестит, глазам больно. Даром что солнца нет. И меч у него… может, конечно, и поменьше, чем у тех, со стадиона, но всё равно огромный. Меч я, конечно, отобрал. А только что с ним делать? Фехтованию не обучен, а к бессмысленной переноске тяжестей ещё с армии стойкое отвращение. Я его Василию подсунул. Ничего он не сказал. Но было видно, что доволен.

Пропускаю вилы под связанными руками, упираю зубья в затылок и как рычагом поднимаю руки.

Тварь стонет. Работает!

— Что делать, помнишь?

Давится слезами, мычит, мотает головой. Чуть отпускаю рычаг и повторяю вопрос.

— Да, — хрипит Сестра. — Помню. Развяжи, больно…

— Вперёд, отродье!

Я поднимаю её на ноги, и мы движемся к корчме — другому сараю, точной копии того, из которого минуту назад мы вывалились.

— Клянусь Матерью, я всё сделаю, как ты хочешь, — скулит Сестра. — Только развяжи…