Вернувшись к столу, солдат снял одной рукой шлем.

– Водички хочешь? – спросил Томми. Не дождавшись ответа, он сам вложил стакан в руку пленника, расстегнул ремешок на его запястье и сам сел напротив – Я Томми, командор Солиса.

– Раукан, чатзом штурмового отряда – ответил пленник. – Что это, еще одно снадобье правды?

– Нет, обычная вода. Могу выпить первый глоток, если боишься.

– Цул’ат – фыркнул Раукан и медленными глотками осушил стакан до дна. – Тот самый Томми?

– Именно он. Ну как, полегче стало? Продолжаем разговор?

– А у меня есть выбор?

– Нет, просто учтивая форма общения. Я бы с удовольствием послушал историю о вашей высадке у Баотоу.

– Не буду об этом говорить.

– Да брось, мы и так всё знаем. Там кроме шахт ничего интересного нет. Можешь считать, что находимся в кругу товарищей. Ведь часто пересекаемся. Просто так сложилось, что видим друг друга всё больше через прицел. С друзьями и сослуживцами бывают склоки, интриги всякие… Сплошная муть. А враг всегда конкретен и понятен. В жизни иногда случается так, что ближе врага друга нет. Всё это противостояние – не более чем большая игра, так ведь?

– Ты мне не враг. Ты – недоразумение, которое должно быть уничтожено. Врагом может быть только равный.

– Да брось, Раукан. Неужели наша война не показывает, насколько мы равны?

– Это ненадолго. Вскоре вы будете повергнуты в шок, когда увидите наши новые…ммм… – Тонкан скривился – Вы никогда не будете равны нам, грязнули.

– Как жаль, что ты не замечаешь очевидного. Что это, пропаганда? Впрочем, неважно. Лучше расскажи, откуда такое презрение. Я давно хотел задать этот вопрос, но возможность, как видишь, представилась только сейчас.

Раукан подкатил глаза и поставил стакан на стол:

– Вы ведь сами всё давно знаете. К чему лишние вопросы?

– Знаем?

– Да. У вас работал человек, который был достаточно умен и бесстрашен, чтобы увидеть правду. Может быть, потому что он не был воином, не думал только о том, что есть враг, которого нужно убить, потому что приказали.

Муха дернулся в своем кресле, отчего оно скрипнуло. Кто-то, стоявший за моим плечом, от волнения зашмыгал носом. Томми и ухом не повел:

– Шепард небось?