— Да нет, папа, у меня сейчас есть свободное время…

В голосе звучала легкая мальчишеская хрипотца.

Марочник сказал — волнуясь и поэтому наталкивая одно предложение на другое:

— Ты вот что, не думай обо мне слишком плохо, я, конечно, далеко не самый лучший отец, но, наверное, все–таки и не самый худший. Просто так иногда бывает, что обстоятельства складываются непредвиденным образом. И в итоге попадаешь туда, куда, может быть, попадать и не следовало бы. Но я помнил о тебе все это время… И я мучился без тебя, потому что обоих вас мне катастрофически не хватало…

— Я знаю, папа, — сказал подросток.

— Знаешь? Я рад, что ты знаешь…

Он внезапно запнулся, чувствуя, что говорить больше не о чем. Возникало ночное томительное ощущение пустоты. Пустота расширялась, охватывая собою всю жизнь. И поэтому он растерянно и безнадежно промямлил:

— Может быть, ты сам хочешь спросить меня о чем–нибудь?..

Тогда Клаус несколько оживился, и на лице его появилось выражение любопытства.

— Папа, скажи мне, пожалуйста, а Мышиный король, он действительно существует?..

Марочник не ожидал такого вопроса.

— А почему ты интересуешься?

— Говорят, что… те, кто в лесах… знают о его появлении…

— А ты его ждешь?

— Ну, как сказать… относительно…

Марочник переступил с ноги на ногу.

— Нет, — ответил он тихим голосом, — это — просто поэтическая метафора. Правда некоторые метафоры имеют обыкновение овеществляться, но в данном случае — я не думаю, что такое возможно…

— Понятно, — заметил Клаус.

Чувствовалось, что ему уже скучно и тягостно от этого разговора.

Надо было заканчивать.