Оглашая воздух хриплым отрывистым ревом, чудовище раз за разом бросалось на скалу, приютившую его врагов. Снова и снова его могучая башка протыкала снизу зеленый полог листьев и ветвей, и жуткие челюсти впустую щелкали, хватая воздух. Он всей тушей бросался на утес, так что тот сотрясался от основания до самой макушки. И еще он совсем по-человечески выбрасывал вверх передние лапы, пытаясь захватить ими вершину скалы и вырвать ее из земли, как морковку.

При виде столь дикой и первозданной злобы у Валерии кровь стыла в жилах, зато в Конане было слишком много от первобытного человека, чтобы он испытывал иные чувства, кроме жадного интереса. По мнению варвара, пропасть, разделявшая людей – в его понимании – и животных, была не столь велика, как представлялось Валерии. Для Конана монстр внизу был формой жизни, отличающейся от него самого лишь физическим обликом. Он приписывал ему собственные черты характера и в злобе чудовища видел много общего с собственными вспышками ярости, а его рев напоминал ему ругательства, которыми он сам осыпал его. И подобное ощущение родства со всеми дикими животными, даже драконами, не позволяло ему испытывать панический ужас, который охватил Валерию при виде бешеной злобы чудовища.

Он сидел, невозмутимо наблюдая за драконом, и подмечал перемены, происходящие с ним.

– Яд начинает действовать, – сказал он.

– Я в это не верю. – Валерии казалось нелепым полагать, будто что-нибудь сколь угодно ядовитое может оказать какое-либо действие на эту гору мускулов и злобы.

– В его голосе слышна боль, – провозгласил Конан. – Поначалу он разозлился только на то, что я ранил его в челюсть. А теперь он начинает чувствовать укус яда. Смотри! Он уже шатается. Еще через несколько минут он ослепнет. Ну, что я тебе говорил?

Дракон внезапно развернулся и бросился наобум сквозь кусты.

– Он убегает? – с надеждой поинтересовалась Валерия.

– Он пошел к озеру! – Конан, словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги. – Яд вызвал у него жажду. Бежим! Через несколько минут он ослепнет, но сможет найти обратную дорогу к скале по запаху и, если почует нас, останется сидеть внизу, пока не умрет. А на его крики могут прийти его собратья. Бежим!

– Ты хочешь спуститься? – Валерия пришла в ужас.

– Конечно! Мы побежим к городу! Там, правда, могут отрубить нам головы, но это наш единственный шанс. По пути на нас может напасть еще сотня драконов, но если мы останемся здесь, то нас точно ждет смерть. Если мы будем ждать, пока он не издохнет, то потом, возможно, нам придется иметь дело с дюжиной других. За мной, бегом!