«Такие полчища! Разве можем мы потерпеть поражение?»

Он некоторое время поразмыслил над этим своим «мы».

На западе можно было различить вьющиеся по холмам стены Момемна. Чудовищно массивные городские башни венчал слабый свет факелов. Ахкеймион повернул в ту сторону. Чем ближе к стенам, тем более голой становилась местность и тем больше палаток теснилось на ней. Ахкеймион рискнул подойти к нескольким кострам конрийцев и спросить, где тут стоят войска из Аттремпа. Перешел по скрипучему пешеходному мостику стоячие зловонные воды канала. И наконец нашел лагерь своего старого друга, Крийатеса Ксинема, маршала Аттремпа. Ахкеймион сразу узнал Ксинема, но сперва немного постоял в темноте, за пределами круга света от костра, приглядываясь к маршалу. Пройас как-то раз сказал, что они с Ксинемом удивительно похожи, «вроде как два брата, один сильный, другой слабый». Разумеется, Пройасу даже в голову не пришло, что подобное сравнение может обидеть его наставника. Как и многие надменные люди, Пройас считал оскорбления необходимой частью своей откровенности.

Ксинем сидел у небольшого костерка, держа в ладонях чашу с вином, и что-то негромко обсуждал с тремя старшими офицерами. Даже в слабом красноватом свете костра он выглядел усталым, как будто они обсуждали какую-то проблему, которая им не по плечу. Он рассеянно почесал коросту на ушах — Ахкеймион знал, что Ксинем давно от нее страдает, — потом вдруг повернулся и уставился в темноту, прямо на Ахкеймиона.

Маршал Аттремпа нахмурился.

— Покажись, друг! — сказал он.

Ахкеймион почему-то лишился дара речи.

Теперь и остальные тоже уставились на него. Ахкеймион услышал, как один из них, Динхаз, пробормотал что-то насчет призраков. Человек справа от него, Зенкаппа, сделал знак Бивня.

— Да нет, это не призрак, — ответил Ксинем и поднялся на ноги. Он пригнулся, словно вглядываясь в туман. — Ахкеймион, ты, что ли?

— Если бы ты не сидел здесь, — сказал Ксинему третий офицер, Ирисс, — я мог бы поклясться, что это ты…

Ксинем бросил взгляд на Ирисса и внезапно направился к Ахкеймиону. Лицо его выражало изумление и радость.

— Друз Ахкеймион? Акка?

Ахкеймион наконец-то вновь обрел способность дышать и говорить.

— Привет, Ксин.

— Акка! — воскликнул маршал, обнял его и подкинул в воздух, точно мешок с соломой.

— Господин маршал…

— О-о, дружок, да ты воняешь хуже ослиной задницы! — расхохотался Ксинем, отталкивая Ахкеймиона. — Вонючей вонючего!

— Ну, что ж поделаешь, у меня были тяжелые дни, — ответил колдун.

— Ничего, не бойся: дальше будет еще тяжелее!