— В степи нынче неспокойно, как ты и говорил, утемот. Ходят слухи о шпионах.

Найюр фыркнул.

— О шпионах?

— А как еще нансурцам удалось взять над нами верх?

— Умом. Силой оружия. Хитростью. Я был при Кийуте, малый. То, что там произошло, не имеет никакого отношения к…

— И я тоже был при Кийуте! И то, что я видел, можно объяснить только одним: предательством!

Сомнений быть не могло: мунуат говорил задиристым тоном человека, который жаждет крови. У Найюра зачесались руки. Он взглянул на Келлхуса, зная, что дунианин прочтет все, что надо, по его лицу. Потом снова обернулся к мунуату.

— Знаете ли вы, кто я? — спросил он, обращаясь ко всем людям Пантерута.

Молодого воина это, похоже, застало врасплох. Но он быстро опомнился.

— Да уж, мы про тебя наслышаны! Нет в степи человека, который не смеялся бы над Найюром урс Скиоатой.

Найюр отвесил ему мощную оплеуху.

Мгновенное замешательство, потом все сцепились.

Найюр наехал конем на Пантерута, ударил его во второй раз и вышиб из седла. Потом бросил коня вправо, в сторону от ошеломленных соплеменников своего противника, и выхватил палаш. Когда прочие рванулись следом, хватаясь за собственное оружие, он развернул коня обратно, бросил его в самую гущу мунуатов и зарубил двоих, прежде чем те успели обнажить клинки. Увернулся от рубящего удара третьего, нанес колющий удар, пробил его кожаный, обшитый железными бляхами доспех, проломил ребра и попал в сердце.

Он развернулся, ища взглядом дунианина. Келлхус находился неподалеку. Его конь пятился назад, рядом валялись еще три трупа. На миг они встретились глазами.

— Сюда скачут остальные, — сказал Келлхус.

Найюр обернулся, увидел воинов из отряда Пантерута, которые рассыпались по склону и неслись на них. В воздухе звенели боевые кличи мунуатов.

Найюр спрятал меч, расчехлил лук и спешился. Укрывшись за своим конем, он наложил стрелу, оттянул тетиву — и один из всадников покатился кубарем со стрелой в глазу. Еще стрела — и второй всадник скорчился в седле, зажимая рукой рану. Стрелы со свистом рассекали воздух, как нож рассекает ткань. Внезапно конь Найюра завизжал, галопом бросился в сторону и принялся бешено брыкаться. Найюр отступил назад, споткнулся о труп. И тут увидел дунианина.

Приближающиеся воины раскрылись, точно рука: ладонь шириной в восемь всадников, едущих бок о бок, намеревалась стоптать дунианина, в то время как еще пятеро, точно пальцы, заходили сбоку и стреляли почти в упор. В траве мелькали стрелы. Промахнувшиеся мимо цели вонзались в землю, остальные дунианин просто отбивал.