– Стас.

– Спасибо, Стас.

Звездолетчик нажал на синий значок, над которым значилась надпись: «Institute». Двери закрылись, и вагончик превратился в кошмар больного клаустрофобией. Едва слышно заработал электрический двигатель, и транспорт выехал на один из десятка монорельсов, прямыми линиями уходящих в темноту туннелей.

Скорость не ощущалась, но Кирилл мог поклясться, что они несутся со стремительностью пули. Жак позеленел, словно его вращало в учебной центрифуге.

– Ты чего? – спросил Громов. – Кофе отравился?

Жак промолчал. За полчаса пути мимо них всего дважды пронеслись другие вагоны. Похоже, пираты не жаловали подземный транспорт, предпочитая воздушный. Хотя по скорости вряд ли они сильно отличались. А вертолеты, наоборот, летают медленнее.

Вагон остановился и раскрыл двери.

– И никаких денег, – хмыкнул Кирилл. – Чистый коммунизм.

Станция располагалась внутри холма и, чтобы оказаться на свежем воздухе пиратской планеты, друзьям пришлось преодолеть сотню высоких ступеней. Жак слегка запыхался, а Кирилла пронзила боль в правом колене, на которое он частенько падал. «Старею, черт возьми, – подумал он. – Седые волосы, боль в суставах. И это в двадцать семь».

Все мысли вышиб вид на гигантский восьмиэтажный институт. Кирилл едва смог насчитать десяток темных окон. На горящей неярким белым светом крыше стояло не меньше двух сотен вертолетов, флаеров и самолетов.

Кирилл и Жак начали спускаться с холма. Отсутствие забора восхитило звездолетчика, доказав, что в чем-то общество пиратов шагнуло дальше социума объединенного человечества и, тем более, Тайлы.

В Кодексе Королевы ясно было сказано, что если ты своровал у жителя планеты, то ты украл у Королевы. А это карается смертью. То же самое относилось и к испорченному имуществу. На Тайле диктатура имела не менее жесткие правила, но народ, видя постоянные несправедливости, жил в страхе и равнодушии. То ли люди были другие, то ли Рекс третий не справлялся с бременем власти над многомиллионной толпой запуганных подданных.

Друзья прошагали с полкилометра по знакомо пружинящей дорожке и вошли внутрь института.

– Вы к кому? – спросил мужчина лет сорока в белом халате. Перед ним стояло три огромных стола-экрана, где в сотнях разноцветных прямоугольников колыхались точки. Громов догадался, что это план института вместе с его обитателями.

«К Ученому», – чуть не ляпнул Кирилл, но вовремя догадался, что здесь полный институт ученых, а он так и не удосужился поближе познакомиться с командой Шрама.

– К изобретателю, он вчера из рейса с командой Шрама вернулся, – коряво объяснил Громов.