– Нам и не нужно ни о чем думать, – отозвался Громов, – мы теперь пираты.
Они сели на мягкую лавку и стали глядеть на озеро, сквозь усыпанные черешней ветви деревьев.
– Как же я устал быть безропотной пешкой, которую двигают все, кому вздумается, – спустя пять минут сказал Кирилл.
– Если ты – пешка, то про себя я вообще молчу, – безмятежно отозвался француз.
Друзья снова замолчали, не зная, что делать и о чем говорить. Впервые за много недель время текло, как ему положено – не быстро, и не медленно.
Среди деревьев появилось движение. Кирилл напрягся и сощурил глаза, готовый к чему угодно. На аллею вышел высокий поджарый дед. В густой седой бороде застрял целый гербарий из листочков и мелких веточек. Увидев Жака и Кирилла, он расплылся в улыбке.
– Боже, новички! – радостно воскликнул дед. – Ну, хоть не зря кусты постриг.
– Садовник? – догадался звездолетчик.
Дед кивнул и остановился в пяти шагах от лавочки. Он бросил на землю какой-то камень, и тот, щелкая и потрескивая, превратился в удобный походный стульчик.
– Давно здесь? – спросил садовник.
– Минут сорок, – пожал плечами Кирилл.
– Какое совпадение! Я тоже сорок! Только лет. Королева предпочитает, чтобы за садами присматривала не только техника, но и знающий человек. Все эти датчики влаги и питательных веществ в почве, конечно, хорошо, но садовник, есть садовник.
– А сорок лет назад кто был правителем планеты?
– Королева, – удивленно ответил садовник. – Двести лет уже.
– А… э… вы ничего не путаете? – поинтересовался Кирилл.
– Да не было здесь никогда других повелительниц! – оскорбился дед. – На самом первом пиратском корабле в Эру Прорыва она была капитаном.
– Что ж она, бессмертна? – приподнял брови Жак.
– Насчет бессмертия не знаю, – хохотнул садовник. – Но то, что она не стареет – будьте уверены. Вот только с новичками последнее время беда. Каждый второй в клетку отправляется.
– Я так и не понял, как она распределяет роли, – сказал Кирилл.
– Она видит правду, чувствует желания, – пояснил садовник с такой простотой, словно это было само собой разумеющимся.