— Сверху, — подтвердил Тёрнер. — Там, — он указал пальцем в потолок.

— Значит, — Никита заторможенно оглядел присутствующих, — официально вы мертвы.

— Ещё как! — Дорин кивнул и надкусил яблоко. — Распылены по орбите. Символические похороны в ближайшие семь дней.

— А лётчики где?

— Где-то… — Седых неопределённо пошевелил пальцами. — Но тоже живы.

— Да что это мы всё о грустном! — рассердился Кобыш. — Предлагаю выпить за чудесное воскрешение и простирающееся впереди светлое будущее!

— Ура! — сказал Тёрнер.

Выпили с молодецким уханьем. Закусили хрустящей квашеной капустой, забирая её горстями прямо из миски.

— Что-то мы пьём и не пьянеем, — возмутился Дорин. — И это настоящая русская водка?

— Несмышлёныш, — ласково пробормотал Хромов. — Просто из тебя стресс выходит.

— Кстати о стрессе! — встрепенулся Никита. — Нет лекарства лучше, чем самая обычная деревенская банька!

— О! Банька! — восхитился Тёрнер. — Есть?

— А то как же! — насмешливо прищурился лесник. — Самая что ни на есть! Только истопить надо.

— Я помогу, — с готовностью заявил Седых. — Сто лет в бане не был.

— И я! — Брюс уже предвкушал. — Хочу с самого начала.

— Давайте, ребята, — одобрил Кобыш. — А мы пока с Витей и Рафом тут посидим.

— Тогда за мной! — Никита встал. — Делать, как я, и не отвлекаться!

Они вышли в сени — хозяин нащупал в темноте выключатель, и вспыхнула целая гирлянда лампочек вдоль крытой галереи — добрались до противоположной бревенчатой стены и, распахнув низкую дверь, пригнувшись, вступили в просторный предбанник с лавками и небольшим столом из оструганных досок, с висевшими на крючьях деревянными шайками и множеством веников, с застеклённым угловым шкафчиком для принадлежностей, необходимых при достойном мытье, с целой поленницей сухих берёзовых дров и с ещё одной створкой, более похожей на вход в чудесную страну из каморки папы Карло.

— А это для чего? — спросил американец, указуя на почти игрушечную дверку.

— А это — для души, — Никита хитро прищурился. — Скоро узнаешь, — и шагнул в парную, представлявшую собой помещение метров десяти, в котором имели место: неизменная чугунная печь, обложенная крупными булыжниками, открытый котёл для воды и три полока, широкими ступенями расположенные друг над другом. Вода в котле была покрыта прозрачной корочкой льда.