Виктор же добрался до машиной секции, остановился у пустого кресла и вежливо спросил:

— Здесь свободно?

— Да, — сказала девушка, оторвавшись от книги и рассеянно взглянув на Хромова.

— Вы разрешите, сударыня?

— Пожалуйста, — Маша пожала плечами и снова углубилась в текст.

Майор сел, скосил на сосредоточенную студентку глаза и заявил:

— А мне знакомо ваше лицо, извините за назойливость. Мужа, случайно, не Никитой зовут?

— Да, — удивилась девушка, тут же забыв об учебнике. — А откуда вы знаете?

— Мы служили вместе, — степенно поведал Хромов. — А потом на многие годы потеряли друг друга. А недавно вот нашлись. Он мне письмо прислал. С фотографией. Вы там вместе.

— Во, заливает! — восхитился Седых, хлопнув себя ладонью по колену, и повернулся к Никите. — У вас же знаки различия — что небо и земля!

— Она ничего не понимает в знаках различия, — буркнул лесник, стараясь не упустить ни одного слова.

— …это нас Фёдор снимал, мой брат, — между тем отвечала Маша. — А вы к нам едете?

— Увы, — майор изобразил сожаление. — Мне выходить на следующей станции. Но я обязательно у вас буду. А пока передавайте ему огромный привет от Виктора. Не запамятуете?

— Ну что вы! — девушка улыбнулась. — Обязательно. Как здорово, что вы нашлись.

— Искренне рад встрече, — Хромов поднялся. — С наступающим вас Новым годом! Вы простите, но мне пора.

— Как же так? — в голосе Маши послышалось недоумение. — До следующей остановки ещё минут сорок ехать.

— Дела, — значительно сказал майор. — Я, если вы заметили, человек военный. До скорой встречи.

Он коротко поклонился и пошёл в сторону тамбура.

Изображение дрогнуло и исчезло, а на его месте опять появились лестница и бревенчатая стена.

— Круто! — Никита потёр лоб и повернулся к Седых. — А Виктор так там и остался?