– Иди, выключи.
– Вот же, жмот! Да выключила я, выключила… Это фонарь с улицы в зеркале отражается… Отражение это… как зайчик солнечный… только от фонаря…
Они лежат и смотрят на движение пылинок в пространстве. Их танец в этом узком луче похож на медленно кипящее варенье. Варенье из чего? Кровник чувствует тепло тела рядом со своим. Слышит, как она опять шуршит чем-то в темноте.
– Ну что там еще… – Кровник поворачивает голову, – шило у тебя в заднице?..
– Это ты так спать хочешь? Хотел бы – давно бы уже вырубился.
– Я не хочу… Мне надо… или хочу? В общем, надо…
– Спокойно. – говорит она. – Сейчас тебе тетя сказочку на ночь расскажет, и заснешь…
Она поворачивается, и лучик света попадает в ее глаз. Он сначала даже не понимает, что именно видит: крупная бусина глубокого незнакомого ему сейчас цвета вспыхнула на доли секунды в темноте.
– У тебя глаза карие?
– Когда как, – отвечает она. – А теперь ааалллеее ОП!..
Она, взмахнув кистями как фокусник, соединяет ладони – и тут же разводит их в стороны.
Кровник моргает: меж ее пальцев, прямо из темноты, из воздуха, из ниоткуда вырастает с тугим шелестом пестрая лента. Яркая переливающаяся змея. Он даже успевает удивиться, даже успевает шевельнуть надбровными дугами, прежде чем понимает: в руках Пилотки катушка с диафильмом. Она приближает пленку к своему лицу, ловит яркую точку луча, всматривается в крошечные кадры на целлулоиде. Цветные пятна отпечатываются на ее лице, окрашивая лоб, нос, щеку…
– Блин, – говорит Пилотка, – тут названия нет… в смысле, начало оторвано. Не хватает кадров, наверное, пяти…
– Да по фигу… – Кровник поворачивается к ней спиной, сует ладони под мышки, укладывает ухо поудобнее:
– Давай, тетя… рассказывай.
– Юниверсал пикчерз и трай стар пикчерз представляют… – прогундосила она, пародируя известного переводчика видеофильмов. Кровник хмыкнул в стену.
– Смешно, – сказал он.