Они висели над легкими и невесомыми разноцветными облаками, пахнущими ирисками и сахарной ватой.

– Это детские сны, – сказал Паук. – Детские… но я поведу тебя в обход.

– Почему? – спросил Костя восторженно. – Мне нравится!

Он смотрел вниз: облака, пахнущие ирисками, тоненько звенели, словно миллионы крохотных колокольчиков.

– Потому что не только тебе они нравятся, – сказал Паук. – Они нравятся Маленькой Ра.

– Маленькой Ра?

Они увидели большую бесцветную тучу прямо в центре этого веселого лоскутного стада-одеяла. Моток алюминиевой проволоки.

– «Ра», – сказал Паук, – это только часть ее имени. Она еще не родилась, но обстоятельства ее зачатия столь необычны, что и она сама не простая девочка. Она будет зачата через тринадцать лет, в тот день и час, когда один проходящий мимо Волшебник тремя волшебными словами остановит дождь. И дождь будет стоять, пока ему не прикажут идти дальше…. Она уже родилась там – в будущем. И оттуда подсматривает чужие сны. Она прячется в них, чтобы ее саму не нашли. А ее ищут. Тот самый Волшебник, который проклинает день и час, когда черт его дернул остановить тот дождь… пусть шел бы себе и дальше… Она страшный противник. Потому что она сама научилась плести свою паутину…

Костя завороженно смотрел на бесцветное облако, внутри которого пульсировало безликое сияние. Он видел тончайшие нити, тянущиеся по воздуху как линии электропередач, как они переплетаются с пряжей в других облаках. Вплетают стальную тонкую нить в разноцветный узор соседнего солнечного сна. Яркого сна о

– Ладно, – сказал Паук, – один покажу…

– Трат-та-тра-та-тра-та-та-та!!!

Зеленая лужайка и красивый домик с желтыми стенами и красной крышей. Акварельно-голубой забор вокруг, и елочки за ним в рядок.

– Ой, – сказал Костя, – ой!

– Трат-та-тра-та-тра-та-та-та!!!

Радостный заводной заяц барабанит в жестяной барабан, маршируя. И сорок самых прекрасных в мире игрушечных солдатиков маршируют с ним шаг в шаг под этот пронзительный барабанный бой:

– Тра-та-та-тра-та-тра-та-та-та!!!

– Я же его видел! Видел! – закричал Костя радостно. – Это же мой! Это мой – мой сон!

Он увидел мальчика, марширующего с большим деревянным ружьем, себя пятилетнего, счастливого, себя, самозабвенно размахивающего руками и задирающего колени до ушей.

– Тра-та-та-тра-та-тра-та-та-та!!!

Он понял, что видит свой сон. Еще раз видит сон из своего далекого детства. Но не с той точки сна, в которой он находился тогда. Не как обладатель сна.