Гремя снаряжением, воины топали по горячему песку. Над головами качались веерные листы пальм, припекало. Сахль ибн Сахль стиснул зубы: ну да, все как докладывали.

Под акациями Длинной аллеи стояли паланкины. Черные полуголые носильщики сидели, ковыряли в зубах. Мимо туда-сюда бегали женщины в ярких платьях. А вон и братец – Хасан ибн Сахль размахивает руками, вертя головой в зеленом тюрбане.

Завидев Сахля с отрядом, Хасан побледнел и задрожал губами:

– Не надо, не надо…

Женщины сбились в стайку – сколько их? Семеро, восьмеро? И где, шайтан всех задери, ребенок?

– Где они? – жестко спросил он брата.

Тот, как всегда заикаясь, забормотал:

– Н-ну… н-ну… з-зддесь…

– Обыскать все! – рявкнул Сахль.

Солдаты кинулись к паланкинам.

К нему подтащили отбивающуюся раскосую девчонку в ханьском синем с драконами платье:

– Имя?!

Та прищурила и без того узкие глаза и прошипела:

– Цэцэг…

Сахль фыркнул – вот имечко-то, как раз суке впору.

– Где твоя госпожа, Цэцэг?

Она лишь сплюнула ему под ноги.

– В подвал ее, – жестко приказал Сахль.

– Не успеем, – из-за спины отозвался Бахадур.