– Ты же хотел поработать?

– И сейчас хочу!

– Я подсажу тебя к ним, в кочегарку. – Савватеев защелкнул дуги наручников на его запястьях. – В таком виде. А ты их сначала послушай, попробуй разговорить. Скажешь, помог бежать старикам, за это тебя арестовали…

Филин помолчал, опустив глаза.

– Если откровенно, товарищ полковник… Мне стыдно…

– Что?..

– Я не по этой части…

– Я тоже не по этой части! – внезапно для себя взорвался Савватеев. – А вынужден!.. Стыдно ему! Ты разведчик, диверсант!

Тот уже его не слушал, с интересом уставившись куда-то в сторону.

Савватеев оглянулся: от реки бежал возбужденный Тарантул.

– Там женщина причалила! – доложил он. – С двумя детьми! Грудными…

– Что значит – причалила?

– На лодке. Грибы привезла, четыре здоровые корзины. Карпенко спрашивает… Задержать?

– Погоди, я сам. – Савватеев встал. – А ты отведи Филина в кочегарку и запри. В наручниках!

Тарантул дернул плечами:

– Ни хрена себе… Но в кочегарке старухи сидят!

– С ними и запри, – сказал Савватеев. – А ты сиди там, думай и работай. Если хочешь в группе остаться.

У причала оказалась старая деревянная лодка с лопатными веслами, а на корме, прямо на широком сиденье, лежали дети грудного возраста, с головой запеленатые серыми одеяльцами. Их молоденькая мамаша в стареньком солдатском камуфляже и зеленой косынке поднималась на берег с двумя огромными корзинами грибов.

От вида свертков с младенцами вдруг вспомнился последний разговор с женой, и в душе поднялась неприятная мутная волна.

– Тебе помочь? – спросил Савватеев.