– Карельгедин… карельгедин?

Мариэтта сказала властно:

– Господин Онищенко, как вы понимаете, мы приехали не наугад. Ваше запирательство будет расценено как противодействие исполнению правосудия. Чем это вам грозит, можете сами посмотреть в Уголовном кодексе. Учтите, наш разговор записывается.

Он заметно поник, ответил почти дрожащим голосом:

– А что случилось?.. Это же разрешенный препарат!.. Скоро будут продавать во всех аптеках…

– Вам так сказали? – поинтересовалась Мариэтта.

– Да…

– Кто? – спросила она с нажимом.

Он посмотрел на нее с испугом.

– А это говорить этично?.. Не получится ли, что я как-то подвожу хороших людей?.. А то эти строгости мне совсем не нравятся. Я всего месяц попринимал, и левая рука, что уже три года не двигается, начала оживать!.. Вот посмотрите, я уже шевелю пальцами, а мне в больнице сказали, что все нервы атрофированы. Могу показать медицинскую карточку, там записано, у меня какой-то синдром, не просто парализовало нервы и мышцы, а даже съело нервную ткань…

Я быстро заглянул в Инет, отыскал его карточку, прочел, на это ушла сотая доля секунды, сказал успокаивающе:

– Да-да, препарат просто чудо. Даже нервную ткань наращивает, надо же… Но мы по другому делу. Возможно, конкуренты постарались, но… сегодня ночью Ширли Кассеро убили.

Он округлил глаза.

– Как нехорошо… А кто это?

Мы с Мариэттой не стали переглядываться, и так понятно, я сказал мирно:

– Возможно, она использовала аватары. Ее труп нашли в ее квартире… Откройте к телевизору свободный доступ.

Он кивнул, я коснулся запястья с часами, на экране телевизора во всей красе появилось лицо, а потом и все тело убитой Ширли Кассеро.

Он охнул.

– Какой ужас!

– Узнаете?