– Все-таки карельгедин действует. Рука заработала!.. Если не врет, конечно.

– Не врет, – подтвердил я. – Загляни в его медкарту, убедишься.

Она фыркнула.

– Говоришь так, будто сам уже посмотрел! Без решения суда никто не покажет тебе чужую медкарту. Даже и по суду могут не показать, это защита не только чужих данных, но и здоровья… Значит, Ширли делала благое дело, принося людям исцеление.

– Да, – согласился я, – но ты заметила, что в его лице многовато желтизны?

– Там освещение такое, – отпарировала она. – Этого ты точно не заметил!

– Не заметил, – признался я, – это вы всегда стараетесь сесть так, чтобы свет подчеркивал ваши выпуклости и прятал впуклости. Но освещение, как ты говоришь, поджелтив лицо, не тронуло белки глаз, ясные и чистые. Да и ногти чуть белее, чем должны быть…

– И что? – сказала она с налетом раздражения.

– В его крови железа достаточно, – сказал я, – а вот его последние анализы… ага, всего месяц тому делал… блин, а еще, еще… ура, вот годовой давности…

Она дернулась.

– Ты что, снова со своим Высшим Разумом общаешься?.. Видала я рерихнутых, но настолько… Если Ширли погибла, это не значит, что производство карельгедина прекратилось. Убили бы из-за ревности или чего-то еще, что осталось в древних веках, – это одно, но теперь из-за этого даже слова не скажут, а вот ради денег, власти…

– Мыслишь прошлыми категориями, – заметил я, – что и понятно, женщина! Консерватор. Защитник устоев. В последнее время фактор возможности продлить жизнь становится более весомым, чем деньги и власть. Их с собой в могилу не заберешь.

Она посмотрела в упор.

– Кто-то помог ей наладить подпольное производство?

– Да, – кивнул я. – То, что Марат Хисамович рассказал о ней, не характеризует ее как опытного дельца. Она энтузиаст, который, несмотря на запреты, будет продолжать делать то, что считает правым. Революционер, в общем. Борец с косными устоями. Но кто-то другой, с более практичным складом ума, сообразил, как на этом заработать…

Она сказала быстро:

– Сейчас проверим все ее связи, знакомства…

– А также все звонки, имейлы, скайп и даже стертые файлы, – добавил я.

Она огрызнулась:

– Сама знаю!