Я пожал плечами.

– Наркодилеры сами не употребляют. Для тебя это новость?

Она поморщилась.

– У тебя и сравнения…

– Ишши, – напомнил я. – В наше демократичное время всякий человек обязан быть голым под недремлющим оком правительства и просто любопытствующих. Проверяй все. Вплоть до чеков за покупку пирожных. Где большие деньги, там и конкуренция.

Она фыркнула, не стала даже объяснять, что и так работает на трех-четырех уровнях, просеивая как «информацию для всех» из соцсетей, сайтов знакомств и клубов по интересам, так и не для всех, но недостаточно закрытых примитивными паролями, просматривает личные письма в имейлах, записи в скайпе и прочих общалках, а я, наблюдая одним глазом за нею, закинул сеть еще шире, к тому же задал своему поиску высший приоритет.

Она совершенно не обращает на меня внимания, то хмурится, то вскидывает брови, или же патетически закатывает глаза, но взгляд не отрывается от экрана, сканировать успевает все, а прокручивать данные начинает, как вижу по мимике, все быстрее и быстрее.

Что я накопал, пока молчу, надо еще связать и обдумать, я все-таки не спец, мое преимущество в том, что могу залезть в самую засекреченную базу данных, но надо еще понять, что обнаружил, а самое главное, как воспользоваться.

– Что-то как-то непонятно, – проговорила она, – похоже, эта честнейшая и самоотверженная Ширли слишком уж уверилась в собственной правоте…

– Что накопала? – спросил я.

– Знакомство с неким Томом Фолкнером, – сказала она. – Тот еще орел!.. Не случайно говорят, война – зло.

– Немец? – спросил я.

– Швейцар, – ответила она. – Из Брно. Или Берна, не запомнила, как пишется. Живет по всему свету, последние два года в Москве. Отходит.

– От синдрома войны? – спросил я понимающе.

– Но не может остановиться, – пояснила она. – Нет, не убивает, но ведет себя… неадекватно. Везде ищет риск. И не брезгует быстрым заработком.

– Насколько они знакомы?

– Сейчас копаю, – сообщила она. – То, что копулировались, ни о чем не говорит, это не повод даже для знакомства, не говоря уже о чем-то еще. Но то, что их встречи, как сейчас вижу, проходили втайне или даже в тайне… гм…

– Давай навестим, – предложил я. – Пока не поговорим, не узнаем, что он за птица. Издали может казаться орлом, а вблизи так и на воробья не тянет. Бывает.

– У нас на него ничего нет, – предупредила она.

– А мы ничего ему и не присобачиваем, – ответил я бодро. – Просто поговорим.