– Родник. Там, в конце. Выходим к ручью. Может быть, зимовье там. Санжак и Узген – с востока, мы втроем – с запада. Вы… – он уперся глазами в старика —…позади всех. Это приказ! Наталья, не высовываться, держаться за спиной. Приготовить спецсредства.

Над ними расстелило полог голубое, без единого облачка небо. Алтай дремал под его покровом. Ни ветерка, ни единого комариного писка.

Полковник и бойцы достали из прикрепленных к ремням чехлов какие-то блестящие диски, толстые трубки. Все это навинчивалось, защелкивалось на стандартных стволах «каштанов», а у Заратустрова – на его массивной «беретте» 951R. Шелестела изолента: к кроватям приматывались какие-то черные коробочки с проводами. Потом под десантными ботинками заскрипели камни. Группа спускалась в котловину, огибая ее с двух сторон. Бабушкин шел необыкновенно молодо и, казалось бы, забыл про дряхлость; его выцветшие глаза сейчас почему-то горели, лицо заострилось и обозначилось глубокими складками.

Они прошли метров двадцать. Заратустров пригнулся, потянул вниз за плечи Наталью и спросил небрежно:

– Живете-то отдельно? Одна?!

– Да. Двухкомнатная… – Та слабо улыбнулась, выражая готовность к новым испытаниям.

– Вот и хорошо, – Заратустров легонько потрепал ее по худому плечу. – Вернемся – жениха вам найду. С машиной. Полный набор… Уши заткните.

– Что?

– Уши, говорю, заткните. Сейчас стрельба будет…

Он уже отдал мысленный приказ Санжаку, и поэтому она, ойкнув, поздновато зажала пальцами уши под растрепанной прической. Очереди из «каштанов» ударили в центр котловины, в особенно густые заросли папоротника. Пули срезали эти пышные, ощерившиеся тонкими листьями стебли, как бритвой. Покачиваясь, те падали; в воздухе летала труха. Прошло, наверно, около минуты. Поляна оказалась вычищена, выбрита этими автоматными очередями. И приподнявшаяся с корточек Наталья, увидев все, охнула; теперь она в ужасе зажала рукой рот.

До того самого места от них было метров пятьдесят. Бинокль, который Заратустров держал в руках, был бесполезен. И так видно хорошо, даже слишком хорошо…

Огромный, блинообразный валун лежал в центре котловины, он был густо облит красной глазурью. Стало слышно мерное жужжание мух, которые роились над ним густой завесой. А вокруг валуна лежали тела. Люди будто накатывались на этот валун волнами и умирали, разбивая свои головы о его твердь, и эти волны остывали одна на другой. Кто-то, видимо, не успевал умереть, исступленно ударяясь головой о камень, поэтому пытался отползти с проломленным черепом и умирал уже поодаль. Полковник прищурился и быстро прикинул количество трупов – около тридцати. Еще штук пятнадцать, наверняка, укрылось в нескошенных зарослях папоротника. Слегка, как-то кисловато, пахло кровью, но не падалью; значит, прошло не более нескольких часов. Разложение еще не началось. Только мухи…