Двумя ступенями ниже Ахмана, слева от него, стоял на коленях жирный хаффит Аббан, одетый в красивые цветастые шелка и, как всегда, готовый нашептывать шар’дама ка в ухо. Многих его присутствие раздражало, однако после ряда унизительных расправ над недовольными никто не смел возразить Избавителю.

Со своей стороны, Инэвера сочла советы Аббана более осмысленными, чем чьи-либо другие, но это лишь сильнее насторожило ее. Ахман порой презирал Аббана и в то же время доверял ему. Если увечный хаффит сочтет нужным, он запросто заменит мудрый совет на подлый. Кости ни разу не сказали ничего внятного о его мотивах, и Инэвера обоснованно в нем сомневалась.

Она склонилась под ветром этой мысли и пропустила ее поверх себя. В свое время она разберется с хаффитом. Инэвера вновь подняла взгляд на Ахмана.

Муж привез из Красии Трон черепов, водрузил его на семиступенчатый помост и восседал на нем. И выглядел несомненным шар’дама ка. Корону Каджи носил так же непринужденно, как обычные смертные – старый и выцветший тюрбан. Он превратил непобедимое Копье Каджи в продолжение руки и делал им даже случайные жесты. Каждое его слово становилось благословением и приказом.

Но добавилось и новое: меченый шелковый плащ, подаренный ему при знакомстве северной шлюхой. У Инэверы раздулись ноздри, и она сделала вдох, обратившись в пальму.

Плащ красив, этого не отнять. Белоснежный, с сотнями вышитых серебром меток, которые оживали в ночи, а взгляды алагай соскальзывали с носителя, как вода с промасленной ткани. Такой же силой обладал легендарный Плащ Каджи, сотканный самой Дамаджах, но время не пощадило его, и в саркофаге, где обнаружили Копье Избавителя, остались только истлевшие лохмотья.

Ахман поглаживал шелк, как возлюбленную, и сам факт, что плащ покрывал его плечи, о многом сказал присутствующим. Открыто надев подарок Лиши, Ахман сообщил не только о том, что она осталась его суженой, но и о ее связи с Небесами.

«Которая была и у меня», – горестно подумала Инэвера. Она чувствовала себя голой без гадальных костей, а не из-за прозрачных шелков.

Тем не менее ослепительно улыбнулась мужу, бесстыдно скользнула к нему на колени и откинула покрывало, дабы поцеловаться, при этом изогнулась так, что их действо увидели все. Ахман привык к этим выходкам, но ему всегда становилось неловко. Она быстро оставила его в покое и перешла на подушки, разложенные справа от Трона. На ходу перехватила взгляд Ахмана. Он был исполнен не похоти, а уважения.

«Запомни это, хаффит, – подумала Инэвера. – Ты попытался пробраться в мою постель при помощи северной шлюхи, но ее больше нет». Она поправила прическу, незаметно настроила серьгу, чтобы слышать вкрадчивые речи Аббана.