– Тебе кажется, – покачал головой Рылец.
– Да слышу, говорю тебе! Вот! – Он схватил руку Рыльца и прижал ее к шее Патлатого.
Рылец прислушался.
– Я ничего не чувствую, Груць, право…
– Заткнись и подожди, – с нажимом произнес главарь. – А вы не мельтешите здесь. Пойдите карету переверните, что ли… Могилу выкопайте.
– На кой нам карета? – искренне удивился Рижеч.
– Папаше Крайту ее откатим, он нас за нее месяц задарма кормить будет. На кой вам могилка, тоже разъяснить?
– Да ты что, Груць! – Год снова принялся махать руками и трясти головой.
– Нет-нет, нам ничего разъяснять не надо, – вторил ему Хпак.
– Пошли мы, короче, – развернулся в сторону лежащей на боку кареты Кривда.
–
– Иди подмогни им там чем-нибудь, – бросил Груць через плечо Шируду.
– А вот не надо нам этого, – отрезал Хпак. И презрительно добавил: – Будет еще эта мелочь под ногами путаться! Как-нибудь без него управимся. А то еще зашибем ненароком, а ты нас потом попреками сожрешь.
– Это кто тут мелочь? – фыркнул Шируд и стал похож на своего кота, когда тот бывал не в настроении.
– Ты – мелочь, – спокойно ответил за Хпака Груць. – И правда, малой, скачи обратно на постоялый двор, возьми у Крайта упряжь, чтоб в карету лошадок впрячь.
– Стучит! – вдруг сказал Рылец. Глаза его стали такими же круглыми, как у Шируда. Он посмотрел на Груця: – Не понимаю как…
Пришла очередь Хата недоверчиво склониться над Патлатым. Он рассматривал лежащего перед ним человека. Соломенного цвета волосы, выгоревшие под летним солнцем, теперь смешались со снегом. Кожа невероятно белая и посиневшая полоска губ.
– А ты говорил, он невезучий. – Хат бросил на главаря многозначительный взгляд.
– Слушайте, даже несмотря на то, что он сейчас дышит, – Рылец снова покачал головой, – я сомневаюсь очень, что мы его перевезти сможем.