– Я двенадцать лет хмельного в рот не брал. Там с этим строго. И, знаешь, отвык. И я тебе за это очень благодарен. Ведь если бы не твой донос и если бы не каторга, я бы давно спился.

Сидим, пьём чай, молчим. Я крепился, крепился, потом говорю:

– Ну а эти… – и шепчу: – Пасьянцы?

Дикенц нахмурился. Долго молчал, потом всё же ответил:

– Тут тоже как отрезало. Я, во-первых, их не помню, а во-вторых, боюсь, что вспомню. Я, брат, за колючим забором такое видал!.. – и замолчал, и даже губы крепко стиснул.

Сидим, опять молчим. Он вилку на стол положил. Тогда и я тоже. Такая, знаете, минута наступила, что не до того! А жаль. Эх, думаю…

А он улыбнулся, сверкнул жёлтым глазом и дальше:

– Ничего, приспособился. Я теперь детские сказки пишу – оно безопасно и прибыльно. Вот ещё семь тысяч накоплю и опять сиротский дом построю, хороших воспитателей найму. Пусть детишек грамоте научат, геометрии и философии. Вдруг из них кто-нибудь в Дикенцы выйдет, но только в смелые! Я же человек пропащий, я…

И замолчал, задумался. А после встрепенулся, весь даже как будто засиял и опять бойко, как когда-то, говорит:

– Но не всегда я такой! Вот, сочинил намедни сказочку, послушай…

– Нет, – говорю, – премного благодарен. Не гневайтесь, но мне пора, – и встал и к двери и за дверь!

Иду по улице и думаю: чур, чур меня! Опять во грех ввести желаете?!

Хитрый лис

Хитрый лис

Жил да был на свете хитрый лис. Неплохо жил, немало повидал и много чему научился. Никто лучше его не мог запутать след, никто как он не умел незаметно прокрасться в курятник, взять петуха и уйти невредимым. Лис плавал как выдра, прыгал как белка, а если было нужно, то становился недвижим как камень.

Однако годы шли, и жизнь брала свое – он дважды попался в капкан, трижды в него угодили картечью, четырежды лиса догнали собаки и рвали на части… а он убежал. Лис был хитер, изворотлив, расчетлив, удачлив. И за это его не любили. Да и кого из счастливчиков любят? И где?

Но его уважали. Все знали – хитрый лис дает хорошие советы, ловкий лис – если захочет – поможет, смелый лис иногда защитит. И никогда лис не обманет. Почему? Это так и осталось загадкой. Лис никогда об этом ничего не говорил. Он вообще неохотно вступал в разговоры, он вечно спешил. Так, бросит на ходу:

– Привет! – и бежит дальше.

За это его тоже не любили. И вообще, в лесу о нем часто судачили. Он это знал и бегал еще больше и быстрее; он изощрялся в хитрости, он стал неуловим как тень, изворотлив как мысль, удачлив как никто на свете…

И все-таки однажды осенью он вдруг остановился. Под ногами шуршала сухая трава, сверху падали листья. А птицы молчали. Лис лег под дерево, прикрыл глаза. В лесу было тихо. Лежать в тиши – это, конечно, хорошо, но почему кругом так тихо? Немного подождав, хитрый лис осторожно приложил ухо к земле и прислушался – нет, никого. Разве что слышно, как крот скребет когтем по камню да где-то очень далеко сопит медведь. Лис поднял голову и посмотрел по сторонам – да, точно никого, только падают листья… да белка, замерши на ветке, смотрит вниз, на него. Лис хлопнул хвостом по земле. Белка тотчас исчезла. Лис встал, потянулся. В лесу было тихо. Точнее, он слышал лишь то, что и всегда. Да, еще падали листья – желтые с красным отливом.