Затем он улыбнулся и поднял руку. Я увидел на ней большой, страшного вида кровоподтек, а один из пальцев был разбит и туго перевязан. Жест его был не только приветственным, но и изумленно-радостным.

— Сделано, и сделано хорошо!

Он не сказал этого вслух, и его мысль, видимо, вошла также и в мозг Майлин, потому что она встрепенулась, слегка подняла голову, медленно повернулась, а ее глаза, наконец, остановились на мне. Я увидел в них изумление и в свою очередь изумился: ведь она сама проделала этот обмен для меня, почему же результат ее удивляет?

— Это хорошо сделано, Старший брат, — сказала она Оркамуру.

— Если ты имеешь в виду, сестра, что выполнила то, что желала — да, это сделано хорошо, если ты думаешь о том, что поведет к еще большим осложнениям — тогда я не могу ответить ни да, ни нет.

— Мой ответ, — прошептала она, если можно мысленно шептать. — Ладно, что сделано, то сделано, и это надо было сделать. С твоего разрешения, Старший брат, мы пойдем и увидим конец всего этого.

Она все еще не говорила со мной и не хотела смотреть на меня, потому что после первого взгляда она вновь отвернулась. Я похолодел, как если бы протянул в приветствии руку, а ее не только не взяли, но и самого меня игнорировали.

Теперь я не стал бы делать никакого движения, чтобы привлечь снова ее внимание.

Мы вышли поискать еду. Майлин ела явно только по необходимости, как заправляют машину перед поездкой. Я тоже поел и обнаружил, что мое тело с удовольствием принимает все, что я ему даю. Майлин была как за стеной, и я не мог ни пробить эту стену, ни перелезть через нее.

Мы вышли во двор храма. Там не было и признака фургона, но нас ждали два оседланных каза, через седла были перекинуты дорожные сумки и плащи. Я хотел помочь Майлин сесть в седло, но она отказалась, и я пошел навстречу своему казу. Неужели она относится с отвращением к любому контакту со мной?

Мы ехали по опустошенной Долине. Там были почерневшие от огня руины и другие признаки ударов ярости, которые калечили, но не полностью разрушили. Майлин поехала по дороге в Иим-Син.

Видно было, что она отчаянно спешит осуществить до конца свой план — вернуться со мной в Ирджар и разрешить, насколько возможно роковое сплетение, опутавшее нас.

Она по-прежнему не смотрела на меня, даже не обменивалась мыслями. Неужели ей так неприятно, что я нахожусь в теле ее близкого родственника, который теперь кажется ей умершим дважды? Меня это стало раздражать, и я ни о чем не просил.

«Нет, — ответила мне память, — ты дважды в какой-то степени просил ритуала Тасса для этих обменов. И они дважды спасли тебя от смерти».