— Хорошо, можешь наедине. — Он посмотрел на Дондика:

— Вы позволите, капитан?

Дондик пожал плечами. Рымолов кивнул, словно ни на мгновение не сомневался в ответе. И перевел взгляд на Ростика.

— Опять из-за тебя неприятности, Гринев. — Он подумал, посмотрел в окошко. — Если отпустим, дашь слово, что не будешь больше бузить?

— Отпустите меня? — Рост попытался, чтобы его голос звучал крепче. — За невыполнение приказа, дезертирство, казнокрадство? Да только сейчас и бузить!.. Нет, не дам.

— Тогда так. — Рымолов вздохнул. — Через три дня ты должен покинуть город. Это приказ. Называй как хочешь — ссылкой, эвакуацией…

— У тебя есть место? — спокойно, даже как-то лениво спросил Дондик.

Если так считал капитан, значит, дело серьезнее, чем ему казалось. Значит, пора подчиняться. Ростик подумал. Потом тряхнул головой:

— Нет, сделаем не так. Не ты меня изгоняешь, Арсеньич, а я сам ухожу. Просто не хочу находиться рядом, когда вся монструозная система, которую ты создал, начнет тут по-настоящему веселиться и всех подряд поедать. А ведь она скоро примется и за тебя, это ты должен бы знать не хуже меня.

— Что ты мелешь? — удивился Рымолов, но уже не так уверенно. Он не умел притворяться, а сейчас, как Ростик понял, и не собирался.

— Ты считаешь, что все те молодцы из истории, которых отвели в конце концов на эшафот, были глупее тебя? Они тоже думали, что до них никогда никто не доберется, что такие вот Калобухины только для быдла…

— Андрей Арсеньевич, прошу оградить меня от оскорблений! — вскричал Калобухин.

— Так ты уедешь из города? Даешь слово? — решил настоять Председатель.

— Уеду. И даю. Пару дней полечусь, попрощаюсь с ребятами, расскажу, что и как было… А через три дня меня тут не будет.

— Хорошо, это всех устроит. — Рымолов твердым жестом, как что-то решенное, перенес папку в ящик стола, запер его и деловито сунул ключ в левый верхний карман офицерской гимнастерки. — Почти… устроит.

Ростик пошел к двери, стараясь поменьше опираться на маму, но не выдержал. Обернулся, очень уж интересный феномен, как оказалось, представлял собой этот бывший профессор каких-то там наук.

— Арсеньич, цель оправдывает средства, да? Как тебе диктаторские сапоги, кстати, не жмут? Соратники заговоры еще не раскрывают? Пищу повара при тебе еще не пробуют?

— Что ты знаешь о жизни? — Надо признать, владеть собой он умел куда лучше Ростика.

— Что знаю? — Рост почти улыбнулся, он и не рассчитывал, что все так удачно повернется. — Я знаю, что у жизни есть два плана. Общий и частный. Все диктаторы сориентированы на частный, им кажется, если задавил сейчас, значит, победил. А есть еще…