Коростель громко рассмеялся.

— Если ты так считаешь, то действительно слишком наивен, — он затянулся последний раз и швырнул окурок вниз.

* * *

К счастью, опасения Коростеля не оправдались: через неделю они получили въездные визы в Англию. Остатки денег стремительно таяли. Оплатив три авиабилета до Лондона, дядя пересчитал наличность, помрачнел и заявил, что придется затянуть пояса.

Автобус подвез группу пассажиров прямо к трапу, по которому они взобрались к раскрытому люку вытянутого сигарообразного лайнера «Британских авиалиний». Их встречали стюардессы с профессиональными улыбками, демонстрирующими идеально ровные зубы. Не все они подошли бы для работы фотомоделями, но производили сильное впечатление — такие опрятные, приветливые, милые. Арчи немного удивился. Он был уверен, что все англичанки страшные. Впрочем, еще не факт, что в жилах этих девушек течет саксонская кровь. Одна из стюардесс, судя по цвету кожи, вообще была родом откуда-то из Северной Африки.

Арчи занял место возле иллюминатора. Прямо под ним уходило вбок крыло. Когда самолет стал выруливать на дорожку, крыло принялось раскачиваться вверх-вниз.

— Так и должно быть? — встревожился он.

Дядя выглянул в иллюминатор.

— Все в порядке, не волнуйся.

Перед разгоном лайнер замедлился, словно в нерешительности, а затем неумолимая сила вдавила Арчи в спинку кресла. Он мертвой хваткой вцепился в подлокотники. Скорость и мощь лайнера не шли ни в какое сравнение с вертолетом, который больше напоминал неуклюжую железную клеть с пропеллером. Крыло сильно изогнулось вверх. Арчи даже показалось, что его дальний край находится теперь на одном уровне с иллюминатором. Он никак не мог отделаться от мыслей, что стоит выйти из строя какой-нибудь мелочи, и лайнер превратится в металлический гроб, несущийся навстречу земле. А ведь впереди оставалось еще десять часов перелета. Можно успеть сойти с ума. К счастью, дядя взял с собой фляжку коньяка, которую виртуозно скрыл от таможенного контроля. Пришло время ей воспользоваться.

Иногда Арчи просыпался, но обстановка вокруг оставалась неизменной: ровный гул двигателей, сопение и храп пассажиров, звяканье тележки с едой и напитками, хлопанье двери туалета.

Мать больше не снилась. Он не перестал о ней думать, не забыл, из-за чего она погибла. Но она перестала его посещать. Может быть, выполнила свою миссию? Зато теперь Арчи постоянно видел Карину. После пробуждения, сколько ни старался, он не мог вспомнить, что конкретно снилось, но на губах оставался привкус горечи и сожаления, который ни с чем не перепутаешь. Он упустил свой момент. Не на лестничной клетке, когда они прощались. Намного раньше.