Милый! Да я в этих дебрях всю жизнь обитаю – и ничего, временами даже неплохо себя чувствую.

– Ты с такими мыслями завязывай! Так и помереть можно…

А как нельзя?

Иное дело Димка. Димку жалко. Жалко до невозможности.

Дачи. Лето. Пыль. Сижу в одиночестве под навесом возле магазинчика, пиво пью. В глубине улочки возникает цветное пятнышко – этакая кривляющаяся клякса. Болтается сразу во все стороны, иногда кажется: вот-вот порвётся надвое, а то и натрое.

«Димка», – думаю с невольной ухмылкой.

Всё верно, он. Столь расхлябанной походки в округе нет ни у кого. Долговязый разочарованный шалопай. Женат, живёт в посёлке, состоит в подручных у здешнего каменщика, дачи строит, заборы.

Достигши столиков, присаживается напротив, здоровается со вздохом.

– Зря я от армии закосил, – признаётся он, помолчав. – Ребята вон из горячих точек вернулись, а мне и рассказать нечего…

– Нашёл о чём горевать! Они там такого насмотрелись, что и сами рады забыть, да не могут.

Горестно обдумывает услышанное, потом встаёт и скрывается в дверях магазинчика. Возвращается с неизменным своим фанфуриком. Запоев у Димки не бывает, хотя и трезвым его не встретишь – вечно он… Чуть не ляпнул «навеселе». Но такое состояние Димке не свойственно.

– Зачем вообще живу? – вопрошает он с тоской.

– С ума сошёл?

Не понял. Заморгал.

– Чё это?

– То это! Чтобы такие вопросы себе задавать, привычка нужна. А у тебя её нет. Слишком всё близко к сердцу принимаешь… Вон на Рому посмотри!

– На какого?

– Ну, дача у него… за колодцем…

– А… Это который лыбится всю дорогу?

– Во-во! Он самый. А знаешь почему? Инфаркт у него был – полтора года назад. Такой инфаркт, что не выкарабкаешься. А он выкарабкался. С тех пор и лыбится… Это, я понимаю, мудрец! Остальные прикидывают, сколько им лет осталось, а он время наоборот отсчитывает – от той своей смерти, от несостоявшейся: оп-па!.. ещё один день прошёл… ещё один… А я всё жив!.. Понял, как надо?