Сразу, должно быть, как только обнаружили сам факт его проникновения за дверь.

— Спасибо вам. Я только «за».

Смешком, ухмылкой, тайным издевательством расплывается в гуще на дне чашки отражение лампочки круглой люстры над головой. «Не волнуйтесь», — участливо говорит старший. Высокий закуривает. Дым почему-то пахнет гарью. Рука Романа вздрагивает, и натёртую до блеска поверхность стола пятнают коричневатые брызги.

Серые стены, серый пол, стул посередине, наручники, за спиной застёгнутые, поигрывающий дубинкой мордоворот и безликие личности в пиджаках и галстуках, скрывающиеся за зеркальным стеклом, — киношный, недружелюбный, обещающий яркий свет в глаза, тычки, пинки и оплеухи, а то и натуральные побои образ не сбылся. Вместо этого были просто мягкие кресла, маленький отполированный ореховый стол, кофе, светлые гардины и окно, за которым лежала лужайка — вся в золотых листьях. А ещё снаружи находился, по всей видимости, стадион: характерные звуки весёлой возни играющих в футбол людей звенели и расплескивались брызгами. Мирно и тяжело шумели старые деревья. Роман видел их нижние ветви и уходящие в землю стволы — кряжистые, ещё не до конца облетевшие клёны. Заметил он и ярко-рыжую кошку, обнюхивающую холмик опавшей листвы. За окнами неизвестной Организации тоже шуршала осень, только не дождливая — солнечная. Но где именно он находился? Как далеко от дома?

Он подумал об этом ещё тогда, когда его только сюда привели — приглашающим жестом указали на дверь кабинета и тут же удалились куда-то по своим делам. Спокойные люди в однотонной одежде, похожие на технический персонал. Роман не видел никакой охраны, только пустой коридор впереди и позади себя, однако возникшее было желание не заходить внутрь кабинета и сбежать тут же погасло. Он был слишком полон впечатлениями и слишком устал, к тому же не знал, где находится, и одноликий этот коридор — ряды тёмных дверей, неяркие лампы под потолком — казался в обе стороны бесконечно длинным, свивался куда-то, скрываясь в тенях, и походил скорее на лабиринт, чем на путь к свободе. Его беззвучная пустота не манила — вдруг испугала. А дверь так послушно и мягко качнулась под протянутой рукой, и так доброжелательно хлынул сквозь неё свет, что захотелось войти — спрятаться от пустоты. Роман перешагнул через порог, осмотрелся и сел в кресло, вытянув гудящие ноги. Практически тут же за дверью раздался звук шагов. Откуда, коридор ведь только что был совсем пустынным? Роман нервно одёрнул рубашку и снова вскочил, но вошли не дознаватели, а молодая женщина с подносом, на котором стояла чашка с кофе.