— Конечно, знает. Умна не по годам, — вместо неё, все так же молчащей, отвечает пророчица. — Она знает, как важен закон и его сохранение. Правда, дочь моя?

— Вы все здесь сумасшедшие, — Капитан сплёвывает на пол.

— Ваши далекие предки наверняка тоже были такими же. И ваши потомки будут, возможно. Ваш мир ещё не рухнул?

— Нет.

— Значит, всё впереди. Они все рушатся.

— Это тоже сказала вам ваша спорынья?

— До этого легко можно додуматься самому, — смеётся пророчица и вновь становится спокойной. — Поговорили, и будет. Время уже закончилось, а наш разговор, очевидно, бессмысленный. Всё всегда рушится. Иди, Лада, запусти женщин через чёрный ход. Они помогут тебе собраться.

— Чтобы вырасти? — тонким, без эмоций голосом спрашивает Лада у матери. — Всё рушится, чтобы вырасти снова?

Но отвечает ей Курт.

— Снова. Только немного другим.

Девочка смотрит на молодого мужчину своими неправдоподобно яркими голубыми глазами.

— Ты точно уверен? — от волнения, а, может, внутренней боли она говорит с ним, как с ровесником.

— Да, — говорит ей Курт. — Со мной такое тоже когда-то случилось.

Капитан делает пару шагов, чтобы загородить собой выход из залы.

— Курт, хватит. Разговоры уже не помогут.

Пророчица замечает перемещение и понимает его смысл, но подбирается от слов, не от движений. Она следит за Куртом с каким-то нехорошим любопытством. Кожа на сухом её лице плотно обтягивает костлявые скулы.

— И с ним, — указывает Курт на друга. — И с ней, наверное, только она ничего о том не помнит…

Четвёртая хмурится.

— Достаточно, — неодобрительно говорит Капитан.

— Да я же наоборот! — возмущается Курт. — Я хочу, чтобы она…