В свежем и вымытом воздухе пахло жасмином и розами.

Полная пузырьков золотая глубина шампанского отдавала болотно-зелёным, накладываясь на сливовый цвет мужского пиджака. Мужчина и женщина со звоном столкнули бокалы: как и до этого, так и навсегда за нас и будущее. Высокий человек с сединой, только что разговаривавший с кем-то из приглашённых, тоже вернулся и сел к ним. Ещё одно место за столом оставалось пустующим.

— Вам нравится, дети мои? — спросил он у новобрачных.

Они радостно закивали.

— Но завтра у нас работа, не забывайте.

— Нормальным людям вообще-то полагается ещё медовый месяц, — с ласковым укором сказала ему дочь.

— А мы с вами ненормальные, и вы это знаете.

Они знали, однако странно лучились довольством и не спорили.

— Но месяц я всё-таки хочу, — сказала женщина.

— Будет, — пообещал ей мужчина. — Только чуть попозже.

Отец женщины поболтал свой бокал.

— Все потоки наконец синхронизированы. Каждые сутки — восемь-десять возможностей новых дверей! А они — о море и песочке…

— Папа, — дочь погладила его по руке. — Что наше, то от нас не убежит. А тебе и самому отдохнуть бы не мешало.

Мужчина долил в бокал высокого человека ещё золотисто-пузырчатое.

— Тост! — похлопал он его по плечу. — Тост, дорогой профессор.

Профессор откашлялся.

— За двери, — подсказал ему мужчина. — И тех, кто через них ходит.

— За Организацию, — подсказала женщина. — И её процветание.

Профессор улыбнулся в кулак.

— За вас двоих, — хрипловато сказал он. — Сегодня у меня только один тост получается, уж простите. А где младшенький? Родная, ты видела, куда он убрёл?