— Так твои близкие погибли там?

 — Моя мать сгорела, а отца убили даэдра, — попытка вдохнуть поглубже прикрылась жалобным всхлипом, — Он был стражником.

 — Достойная воина смерть, — Невилль принял скорбный вид, который, вероятно, тоже полагался ему по уставу.

 — Все это так трагично…

 — Терис, тебе лучше отдохнуть, — Спикер поднялся и подал полукровке руку, помогая ей встать, — Прошу простить, я скоро вернусь к вам.

 — Не стоит беспокоиться, мы все понимаем, — Примо Антониус согласно закивал и обратил полный сочувствия взгляд к Терис, — Спокойной вам ночи, простите, что разговор обернулся таким неприятным для вас образом.

 — Нет-нет, не стоит… — последним усилием Терис распрямилась и медленно побрела в сторону лестницы. Тишина и прилипшие к спине взгляды провожали еще несколько мгновений, пока не закончилась лестница и не обступил спасительный полумрак коридора.

 — Должен тебя поблагодарить, мне тоже уже изрядно надоели рассказы Невилля, — когда дверь с негромким хлопком закрылась, Спикер направился к столу, где еще слабо горела последняя свеча.

 Издав в ответ неясный хрип, Терис с силой рванула шнуровку корсета, путаясь в ней пальцами; где-то затрещала ткань, но платье быстро сдалось, и, выбираясь из него, полукровка поплелась к кровати.

 — Отравить посуду — хорошее решение. И правильно, что подала идею Довеси, тебя подозревать не станут, — раздался щелчок огнива, — Насчет тренировок ты уже поняла, продолжишь, когда вернешься… Терис, я все понимаю, ты стараешься, но настолько входить в роль не обязательно.

 Тело с полным облегчения вздохом рухнуло на кровать, и полукровка согласно кивнула, сворачиваясь клубком и втягивая ноги под подол нижней рубашки. Боль ослабила хватку, легкие наполнились воздухом, и вместе с ним к мозгу подобралось сильно запоздавшее осознание представшей Спикеру картины.

 — Извините... Спина, — невнятные объяснения проглотила подушка, но сил хватило только на то, чтобы крепче ее обнять.

 В ответ донесся обреченный вздох и шаги, скрипнула кровать, и ладонь убийцы очень осторожно легла на плечо.

 — Где болит?

 — Ребра, — подушка проглотила тихое мурчание, — Справа… Ниже. Да, здесь…

 — У тебя три ребра срослись неправильно, ты в курсе?

 «Маттиас, сукин сын…» — так и не было произнесено вслух, только дополнилось в воображении красочными сценами загробной жизни Дракониса в Обливионе, где он составлял компанию Кассиусу Курио. И Торонира к ним неплохо бы...

 — Когда закончишь контракт, поедешь к целителям в Имперский Город, за пару недель исправят, — Лашанс старательно изгнал из тона недовольство не то ее собственным невниманием к здоровью, не то неумелостью лекаря, которого не было. Умбакано в тот раз решил избежать ненужной ему огласки и разрешил ей задержаться на три дня у себя, милостиво снабдив лошадиными дозами зелий. Хороших, надо сказать, и оплатил все Драконис, но ребра они на место так и не поставили.